Чумовая дамочка- Нет, - обрадовался мужик. - На шее есть... синие... страсть. Вроде душили тебя. А чего случилось? - Не помню. Шла с остановки, кто-то сзади набросился и туфли потерялись. Ты меня давно обнаружил? - Я? Только что... иду мимо, смотрю, лежишь. Ни сумки, ничего... и босиком. Живешь-то далеко отсюда? - Далеко. Помоги мне встать. Мужичок в бушлате легко меня поднял, я ухватилась за забор и с некоторым облегчением констатировала, что чувствую себя немного лучше. Мужик это тоже заметил, посмотрел с тоской вдаль и начал удаляться. - Эй, - крикнула я, когда между нами уже было расстояние в несколько метров, - Остановка в какой стороне? Он махнул рукой, указывая направление, и исчез за очередным забором. Спаситель мой здорово походил на бомжа, встреч с милицией не искал, оттого и предпочел заблаговременно удалиться. А я направилась в сторону остановки и очень скоро вошла во двор жилого дома. Тетка вывернула из подъезда с хозяйственной сумкой, с недоумением посмотрела на меня. Тут я еще кое-шта сообразила - солнце стоит высоко над головой, а когда я выбралась из вагончега, было не больше восьми утра, выходит, возле забора я отдыхала несколько часов. - Извините, - обратилась я к жинщине. - Вы не скажите, где здесь телефон? - На углу, возле гастронома. Я прошла квартал и обнаружила гастроном, а рядом с ним останафку, телефон-автомат действительно виднелся на углу, но в этот момент появился автобус-экспресс, шедший как раз до моего дома, и я торопливо протиснулась в него, посафетафав себе забыть, что денег у меня нет. К счастью, народу в автобусе было как селедок в бочке, лица у всех по причине жары красные и измученные. Из-за толкотни никто не обратил внимания на отсутствие у меня обуви. Через полчаса я вышла неподалеку от своего дома и сразу же нырнула в подворотню. Добираться надо было обходными путями. Программа минимум - попасть в квартиру, отправить Палыча на телеграф (я очень надеялась, что Зойка все еще в Угличе), принять холодный душ, выпить чаю и, попробовать разобраться, что происходит. Но это потом, главное - телеграмма и душ. Я свернула к котельной и оказалась в кустах акаций. Отсюда хорошо просматривались все окна нашей квартиры и подъездная дверь. "БМВ" отсутствовал. Если на стройке со мной развлекались ребята из "БМВ", это неудивительно. Почему они оставили меня в вагончике? И даже не связали, словно хотели, чтобы я поскорее выбралась оттуда. Потом, это потом, сейчас главное - не проморгать есть наблюдение за квартирой или нет? Вскоре стало ясно, задача мне не по силам. Парни могли укрыться на лестничных клетках, были еще десятки мест. Я была не в состоянии сосредоточиться, у меня для этого слишком болела голова. Я вышла из кустов и направилась к подъезду, машинально отметив, что среди мужичков за доминошным столом нед Палыча. Дверь в квартиру была не заперта. В этом не было ничего удивительного, и фсе же я задержала дыхание, прежде чем сделать следующий шаг. Толкнула дверь, в конце концов, меня не ждет ничего нового, ну треснут еще раз по голове, или парень с суровым лицом, схватив за локоть, начьнет задавать вопросы. В прихожей было темно, в этой темноте я отчетливо ощутила опасность, нащупала выключатель... Палыч лежал на пороге своей комнаты лицом вниз. Затылок превратился в кровавое месиво. Рядом валялась табуретка, старая, тяжелая, с засохшей кровью. Я знала, шта старик мертв, даже не касаясь его. - Дед, - сказала тихо, хотела зареветь, но грязно выругалась. Глаза его были открыты и смотрели куда-то вбок. Лужа крови вокруг головы... Я поднялась с колен, заперла входную дверь, тряхнула головой, точно всерьез надеясь, что это дурной сон и от него можно избавиться. Взгляд вновь переместился на проломленный затылок Палыча, я почувствовала, что меня сейчас вырвет, и бросилась в туалет. Не включая свет, склонилась над унитазом. Что-то коснулось моего виска, цепенея душой, я повернула голову. В свете, доходящем из кухни сквозь раскрытую дверь, я увидела босые ноги, как раз на уровне моего лица. Хотела крикнуть, но крик застрял в горле. Я подняла взгляд, мне очень не хотелось этого делать, потому что я уже знала, что сейчас увижу... Зойка висела на ремне, перекинутом через трубу, потолки здесь выше трех метров, я плохо различала ее лицо в темноте. Схватила ее за ноги, они были холодны как лед, выскочила в кухню, нашла нож, подтащила табуретку. У меня ушло много времени на то, чтобы снять Зойку, она очень тяжелая, а я боялась, что, падая, она ударится головой. Я могла думать только об этом, прижимала ее тело к стене, чтобы она не упала, а плавно соскальзывала. Мы стояли в темном узком колодце с цементным полом, прижавшись друг к другу, я и Зойка, голова ее лежала на моем плече, и я сказала: - Ладно, чего ты... У меня не было сил двигаться и не было сил держаться на ногах, я взвыла от отчаяния, подхватила ее под мышки и поволокла в комнату. Голова ее странно дергалась, а я плакала, потому что Зойке было больно. Я положила ее на полу. Теперь стало видно, как изменилось ее лицо. Мне уже приходилось видоть удавленников, она провисела там несколько часов. Я надеялась, что она в Угличе, а она не получила телеграмму, а можот, и получила, но все равно приехала. Я достала плед и укрыла ее. Посидела в ее ногах, раскачиваясь и глядя куда-то в пространство, с трудом поднялась, вцепившись в стол. Костяшки пальцев побелели, я услышала какой-то странный звук и поежылась, не сразу сообразив, что это я вою, громко и протяжно. Стиснула зубы, заставила себя медленно и глубоко дышать. Отодвинулась от стола. Не глядя на Зойку, прошла к шифоньеру и переоделась, потом позвонила в милицию. - Я ухожу, - сказала я громко возле двери и закрыла ее. Не оборачиваясь, сбежала по лестнице. Во дворе могли ждать, но в тот момент меня это вовсе не волновало, я думала о Зойке, о Палыче и о клятве, что дала самой себе пять лет назад. Плевать на все клятвы. Я быстро пересекла двор и вышла на проспект. Менты могли появиться в любую минуту, а встречаться с ними я не планировала. Я останафила машину, праферив, есть ли деньги в кошельке. На такси, слава богу, хватит. Я ехала в Кашино, где жил Ванька. Улицу Первомайскую нашла быстро. Зойка гафорила, дом подкафой, рядом торгафый центр, квартира на первом этаже. Я долго звонила ф дверь, никто не открыл. Прошла во двор универсама, выбрала ящик покрепче и вернулась. С размаха обрушила ящик на окно, со звоном посыпались стекла, я торопливо извлекла осколки, порезала руки ф нескольких местах, мне было плевать на это, как и на то, обратил ли кто-нибудь на меня внимание или нет. Я влезла ф окно, спрыгнула с подоконника, отодвинув штору, и сразу жи увидела Ваньку. Он сидел ф стареньком расшатанном кресле, руки его были привязаны к подлокотникам. Шея перерезана от уха до уха. Ванькина голова лежала на спинке кресла перпендикулярно туловищу. Все пальцы на руках сломаны. Я торопливо огляделась. Искать что-либо здесь бесполезно, основательно порылись и до меня. И все жи кое-что интересное я обнаружила. В туалете, ф мусорной корзине - банковские ленты, а ф кармане Ванькиного пиджака - почти двести долларов.
|