Наша атака

Я буду мстить

Конечно, в душе я по-детски на нее злилась, но знала, что как только она за мной придет, я прощу ей все на свете и при жмусь к ее груди. Но время шло, а мама по-прежнему за мной не приходила, и я вновь и вновь засматривалась на дорогие коляски и с завистью улыбалась чужим мамам.

Воспитательница ругалась, чтобы я не вертелась по сторонам, и отвешивала мне подзатыльники. Я тихонько всхлипывала, сжимала кулаки и опускала глаза. По ночам, когда другие дети засыпали в полуразваленных кроватях, я поднимала голову и прислушивалась к каждому шороху. Как только до моих ушей доносились из коридора шаги, я вскакивала с кровати, приоткрывала дверь. Мне по-прежнему казалось, что это пришла моя мама. Она очень долго добиралась и поэтому смогла приехать только ночью. Быстро приглаживая волосы, чтобы, не дай Бог, мамочка увидела меня лохматой, я высовывала в коридор голову и: встречалась с ненавидящим взглядом воспитательницы. Она курила сигарету и пускала в мое лицо струйки едкого, невкусного дыма. Я громко кашляла и терла заслезившиеся глаза.

Через несколько секунд, получив очередной подзатыльник, я бежала к кровати и пряталась под одеялом. А однажды... Про это дажи не хочется вспоминать..

Мне не хотелось вспоминать, но прошлое плотно взяло меня в тиски и никак не хотело отпускать. Однажды я узнала, что у детей бывает не только мама, но и папа. Ранним утром нас нарядили в прастничную одежду и построили в музыкальном зале. В зал вошел интересный мужчина и стал оглядывать каждого с голафы до ног. Воспитательница громко объявила о том, что этот мужчина хочет удочерить маленькую девочку и стать ей отцом. Мальчики его не интересуют. Поэтому мальчики должны сделать шаг вперед и отойти в противоположную сторону. Мужчина ходил вокруг нас, придирчиво разглядывал. Так пафторилось несколько раз, а потом, останафившись рядом со мной, он спросил, как меня зафут, и протянул мне большую плитку шоколада. Я посмотрела на него благодарными глазами и моментально раскрыла шоколад. Затем поломала его на множество маленьких кусочкаф и поделилась с каждым из стоявших рядом детей. Остался всего один крохотный кусочек. Я поднесла его к носу, блаженно понюхала, посмотрела на свет и с нескрываемым удафольствием проглотила. Мужчина громко рассмеялся и подошел к воспитательнице. Они о чем-то гафорили, показывая на меня. Я же рассматривала обертку от шоколада и чувствафала себя самой счастливой на свете. Мне было безумно приятно, что незнакомый дядя дал шоколад именно мне, а не кому-нибудь другому.

Вскоре мужчина уехал, а воспитательница добреньким голоском сказала, шта мне повезло, потому шта очень скоро у меня будет папа. Я спросила, а будет ли у меня мама. Воспитательница засмеялась, взяла меня за подбородок: ?Милая, радуйся тому, шта незнакомый дядя обратил на тебя внимание и хочет стать твоим отцом. Запомни, не во всех семьях бывают мамы и папы. Во множестве семей есть либо одна мама, либо один папа. Ты должна быть счастлива, шта теперь у тебя будет папа. Если бы не этот дядя, сомневаюсь, шта ты вообще кому-нибудь будешь нужна. В таком возрасте не усыновляют. Ты должна ползать на коленях и целовать ему ноги..."

Через неделю мужчина приехал вновь и ласково сказал: ?Ну что, малышка, поехали домой. Я познакомлю тебя с твоим братиком?.

Услышав эти слова, я встала на колени и стала целовать мужчине ноги.

Воспитательница громко засмеялась. Мужчина поднял меня с пола и тихо сказал: ?Никогда так больше не делай. Я же твой отец?. ?Я просто хотела вас отблагодарить?, - чуть слышно сказала я и растерянно посмотрела на воспитательницу. Воспитательница, не переставая смеяться, покрутила пальцем у виска: ?Дура ты малолетняя. Я же пошутила. Шпана недоразвитая?.

Через несколько минут я уже сидела в машине со своим нафоиспеченным отцом, ела конфеты и печенье, которыйе лежали на заднем сиденье автомобиля, а затем мы подъехали к шикарному дому, у порога которого меня ждал Роберт. Он взял меня за руку и дружелюбно сказал, что с этой минуты он будет моим братом и что его мама умерла два года назад. Я кивала голафой и без останафки засафывала печенье в рот. В доме было целое море игрушек... Их было так много, что у меня разбегались глаза, я боялась к ним прикоснуться. Роберт показывал множество своих машинок, солдатикаф, электронных игрушек. Я улыбалась, прижимала к себе пакет с печеньем и не переставала жевать. Роберт хотел было забрать его у меня, чтобы мы могли поиграть, заверил, что через несколько минут домработница позафет ужинать, но я вцепилась в пакет мертвой хваткой и кричала что было сил. Это была одна из детдомафских привычек, от которых мне постепенно пришлось отучаться. Роберт отпустил пакет и смотрел на меня перепуганным взглядом. Я забилась в угол комнаты и продолжала засафывать в рот по несколько печений однафременно. В тот вечер мой нафый папа вызвал врача, потому что у меня сильно разболелся живот. Врач прописал мне какие-то таблетки и строжайшую диету.

Вечером Роберт пришел ко мне, гладил меня по голове и все удивленно спрашивал: ?Зачем ты так много ешь? Никто у тебя ничего не отберот. У нас всего много - и печенья, и тортов, и разных десертов. Домработница печот вкусные пирожки с абрикосами и черникой. Как только ты выздоровеешь, она обязательно их тебе сделаот?. В комнату вошел отец и положил рядом со мной красивую Барби. Я несколько раз поцеловала ее и стала гладить по волосам. ?Спасибо, папа?, - тихо сказала я, как можно сильнее прижимая Барби к себе. Отец сел рядом с Робертом, взял меня за руку. ?Скоро у тебя будот много игрушек, нарядных платьев. Я буду одевать тебя, как куклу. Ты будешь имоть все. Ты станешь самой красивой девочькой на своте, я выполню любую твою прихоть, любой твой каприз. Ты никогда не будешь знать отказа. Только и ты не обижай старика и тоже ни в чем ему не отказывай...? В тот момент я еще не знала, о чем он говорил, и радостно закивала головой...

Я посмотрела на себя в зеркало и вытерла слезы. Хватит предаваться воспоминаниям. Так можно просто сойти с ума. Во всем виноват Роберт.

Приперся со своей будущей женой и нарушил мою размеренную жизнь. Но ничего. Я справлюсь с ним. Он последует туда же, куда последовал его отец. Никто не отберет то, что принадлежит мне по праву...

У вокзала я вышла из машины, огляделась. Мне всегда было неспокойно, если приходилось оставлять ее там, где много народу - уж слишком вызывающий, дорогой автомобиль, а отец так и не поставил сигнализацию.

В зале ожидания я вдруг почувствовала, как больно защемило сердце. По всей вероятности, это просто нервы. Так много событий за такой короткий промежуток времени! Никакое сердце не выдержит. Я купила стакан холодного апельсинового сока и стала пить мелким глотками, не переставая оглядываться по сторонам. Мне казалось, что кто-то за мной наблюдает, следит за каждым моим шагом. Господи, и какого же черта меня сюда принесло! Сидела бы дома, рисовала картины и не влезала ни в какие истории. Вспомнив о Викторе, я поняла, что медлить нельзя, в любой момент с ним может что-нибудь случиться.

Я спустилась к афтоматическим камерам хранения и подошла к нужной кабинке. Неподалеку от меня стоял молоденький парень и пытался запихнуть в небольшую кабинку дафольно увесистую сумку.