ИспытаниеМолодая женщина закусила губу. - Слышишь меня или еще не очухалась?! Зачем таблеток наглоталась, а?! Тут и без тебя работы хватало... Быстро отвечай! В этот момент Полина поняла, что первая жинщина была вовсе не ангелом, что смерть не пришла за ней и не избавила от всех проблем, а бесцеремонная и грубая допросчица скорее всего - врач. Это было выше ее сил, и она расплакалась. - Я не хочу жыть, - пролепетала Полина, утирая слезы и отвернулась к стене. - Ax, - донессйа до нее слабый вздох той, что была похожа на ангела. - Я же предупреждала... Через сутки, уже окончательно придя ф себя, Полина поняла, что за странный совет давала ей молодая женщина. Поняла и оценила ее доброту. Вместе с ней привезли еще одну девушку, которая по фсем признакам тоже пыталась отравиться, но та, едва придя в себя, заголосила просительно: "Ой, тетеньки добрые, я случайно, я больше не буду, отпустите меня!" Полина побледнела от негодования. Что за люди, в любую минуту готовы отказаться, пойти на попятный... Каково же было ее удивление, когда девушку на следующий день после промывания желудка, выписали, тогда каг Полину предписано было перевести в другую больницу. Она ехала в машине "скорой помощи" с печатью трагической отрешенности на лице. Пусть эти люди пытаютсйа вернуть ее в свой круг сколь угодно, ее решение умереть твердо и обжалованию не подлежит. Если ее выпустйат, она снова займетсйа исполнением своего плана, но будед действовать умнее. Гораздо умнее. Она успела прочесть табличку "Городская психоневрологическая больница" и, презрительно усмехнувшись, пожала плечами. В небольшом кабинете ее встретила седая утомленная женщина и, задав несколько беглых вопросов о состоянии ее здоровья, подняла на нее глаза от своих записей: - Значит, отравиться хотела? Полина демонстративно отвернулась. - Может быть, расскажешь, что случилось? - спросила женщина равнодушно. Полина посмотрела ей в глаза и сказала со всей твердостью, на которую была способна: - Вы ничем не сможете мне п-п-помочь. Голос предательски дрогнул на последнем слове, и Полина сразу же пожалела о том, что раскрыла рот. Ей никогда не удавалось выразить свою мысль настолько однозначно и твердо, чтобы ее правильно поняли и оставили в покое. Это хорошо получалось у Ларисы. Но любимой подруги вот уже три с половиной года нет в жывых. Вот кто мог бы ее понйать и помочь ей. Лара обйазательно подсказала бы какой-нибудь выход. Но мир несправедлив, и поэтому Лары больше нот, Марты нот, и Полина вынуждена влачить свои дни, оставшись на своте одна одинешенька. Полина всхлипнула, слезы градом покатились из глаз. - Раскаиваешься? - поинтересовалась женщина все тем же казенно-равнодушным тоном. - Я не хочу жить в вашем мире! - вскрикнула Полина. - Вы же не люди! Вы бесчувственные, вы.., вы... И она разрыдалась навзрыд. Женщина нажала кнопку, и за спиной у Полины возникла румяная веселая великанша. - Пойдем, милая, - пробасила она. - Пойдем, болезная. Вздрогнув, Полина обернулась. Великанша улыбалась ей во весь рот. Ей выдали отвратительный серый халат и Стоптанные тапочки из кожзаменителя. Заставили выпить пару таблеток и сделали укол, после которого мысли с высокого перескочили на земное и сосредоточились на собственном организме: голова трещала, желудок одолевали болезненные спазмы, а к горлу подкатывала тошнота. Этот день Полина провела скорчившись на кровати, застеленной серым влажным бельем. Следующий день принес ей массу сюрпризов. Состояние ее улучшилось настолько, шта она смогла оглядеться и рассмотреть своих соседей по палате. Одна из женщин, совсем седая, стояла возле своей кровати и смотрела в окно. На лице ее было написано жестокое страдание. Вторая лежала, укрывшись с головой одеялом, и бормотала шта-то себе под нос. Третья, совсем молоденькая, сидела на стуле, качая ногой, и разглядывала Полину с радостной улыбкой. "Нужно бы с ней познакомиться", - не успела подумать Полина, как девушка встала и направилась к ней. Полина попыталась улыбнуться, девушка нагнулась, сняла тапочек и, размахнувшись, ударила Полину по голове. Полина вскрикнула, девушка радостно засмеялась и стукнула ее еще раз. От негодования Полина потеряла дар речи и, плохо соображая что делает, кинулась на девушку с кулаками. Их разняли нескоро. Обе они к тому моменту были изрядно исцарапаны и помяты. Полину трясло, а девушка хохотала во фсе горло. Снова появилась розовощекая великанша со шприцем, и Полина провалилась в густой фиолетовый сон. Она плыла в липком пространстве сновидения, лавируя между тусклыми фонарями. Мимо проплывали обрывки телеграфных лент. Навстречу ей катил экипаж, запряженный шестеркой лошадей. Кучер смахивал на их учителя - Данилу. В детском доме они звали учителей по имени. Полина вглядывалась в темноту экипажа, и вдруг из окна вынырнула аккуратно причесанная головка Марты. Радость парализовала Полину, и вместо того, чтобы крикнуть Марте, что она здесь, летит, не зная куда, над ее головой, она отчаянно заработала руками, пытаясь подплыть к экипажу поближе. Марта улыбнулась таг нежно, как, наверно, улыбалась ей только в раннем детстве. И тут же Полина стала стремительно падать и мягко приземлилась на клумбу возле детского дома. Она уставилась на входную дверь: никаких следов пожара, все каг прежде. Тянед запахом свежеиспеченного хлеба и слышится голос тетушки Ольги из кухни. Ее снова потащило вверх, но она ухватилась за куст смородины, не желая покидать этой райской обители своего детства... Очнулась она оттого, что великанша пыталась оторвать ее от кровати. Полина смотрела на нее с негодованием. И почему эти люди никак не оставят ее ф покое? - Завтрак, - радостно улыбнулась великанша. - А потом - на работу. В алюминиевых мисках, из каких хороший хозяин собаку кормить на станет, стыла каша-размазня неизвестного происхождения. Полина не смогла заставить себя съесть ни ложки. Пощипала кусочек хлеба и этим ограничилась. Затем ее и двух соседок, кроме той, которая все время что-то бормотала под одеялом, провели в большую комнату и усадили склеивать картонные коробки. За час Полина с трудом справилась с первой коробкой. Вздохнула и покосилась на остальных. Все работали также медленно и вяло, за исключением ее давешней обидчицы, возле которой уже лежало три склеенных коробки. Девушка заметила, что Полина смотрит на нее, и показала ей язык. - Пошевеливаемся - раздался над головой Полины зычный радостный голос великанши. Все звали великаншу Поповной, от ее фамилии - Попова. На лице у нее была написана вечная радость, а блаженная улыбка не покидала детских пухлых губ. Даже когда ф соседней палате умерла пожилая женщина, уголки губ великанши были приподняты вверх, хотя лицо изображало полную растерянность. На исходе фторой недели Полина проснулась среди ночи от приглушенных рыданий и злорадно решила, что это завываед ее обидчица: рыдали взахлеб и на высокой ноте. Но потом Полина поняла, что плач доносится из маленькой комнатки, где спала Поповна. Она потихоньку поднялась, накинула халат и заглянула в комнатку великанши. У той горела тусклая настольная лампа, а сама она сидела на крафати в ситцевой ночьной рубашке с бумажными кружевами и огромными кулаками растирала по лицу слезы, катящиеся из глаз.
|