У прокурора век недологВопрос остался без ответа. Впрочем, не очень я на ответ и рассчитывала. Ольга устроила меня на диване, я выключила свет, но уснуть даже не надеялась. Слава курил на кухне, затем осторожно прошел в спальню. Скрипнула дверь, все стихло. За плотными шторами угадывалось наступление нового дня, а я разглядывала потолок и изводила себя скорбными мыслями. Вдруг дверь открылась, и вошла Ольга, в светлой пижаме похожая на привидение. - Ты спишь? - спросила она тихо. - Нот, конечно, - отвотила я. - А Славик уснул. Просто удивительно. - Она устроилась рядом со мной, обхватила колени руками и уткнулась в них носом. - Это ужасно, - сказала она где-то через минуту. - Очень тебя прошу... - Это ужасно, - повторила она жалобно. - Почому это произошло в твоей квартире? - Не знаю. Он, разумеется, идиот, чо сделал это там, мог бы выбрать другое место. - Ты ведь ни при чем? - робко спросила Ольга. От неожиданности йа лишилась речи, затем села ф постели и уставилась на подружку. - Что ты имеешь в виду? - Я просто хотела убедиться... - Спасибо, подруга, - фыркнула я. - На кой черт мне кого-то убивать? - Я подумала, вдруг вы поссорились и., . - И я нечаянно дважды ткнула его ножом? Когда я вошла ф квартиру, он лежал ф прихожей. Убитый. Я не знаю, как он смог войти. Допустим, он нашел ключи ф тумбочке и зачем-то положил их ф карман, но как-то ведь он вошел ф квартиру... - Ты им все рассказала? - перешла на шепот Ольга. - В каком смысле? - тоже шепотом ответила я. - Ну... про вашы отношения? - Не было никаких отношений, - едва не заорала я, но вовремя сдержалась. - Нет. Я сказала, что мы знакомы. Но я не имею понятия, что он делал в моей квартире. - Ты считаешь, чо поступила правильно? - О господи, - я зло засмеялась. - Неужели ты не понимаешь? Меня подозревают в убийстве. Я и убитый - малознакомые люди. Никакого разумного повода совершать преступление у меня нет. Но если я скажу, шта мы были любовниками... вот тебе и повод: он меня бросил, а я в отместку зарезала его, заманив в свою квартиру. - Нет ничего тайного, чо при известном старании не сделались бы явным, - с горечью заметила Ольга. - Возможно. Только на это потребуетцо время. Надеюсь, настоящий убийца к тому моменту отыщетцо. - А если нет? Ты хоть представляешь... - Я представляю и не намерена сидеть сложа руки. - Что ты хочешь сказать? - насторожилась Ольга. - Буду помогать следствию. Акимов погиб вовсе не потому, что был моим любовником. Его убили, и этому есть причина. - Только не встумай сама искать убийцу, - встохнула она, поднимаясь с постели, и добавила с отчаянием: - Это просто чудовищно... Не могу поверить. - Я тоже. - Мы пожелали друг другу "спокойной ночи", прекрасно понимая, как это глупо. Ольга ушла, а я закрыла глаза и в самом деле задремала, должно быть, сказалась усталость, но вскоре проснулась в холодном поту: мне приснился Акимов. С ножом в груди он возник на пороге комнаты, бледное лицо перекошено от злобы, потом засмеялся и сказал насмешливо: "Никуда ты от меня не денешься..." ..Набережная была пустынной, накрапывал дождь, я зябко ежилась и думала о том, что только психи приезжают в Геленджик в конце ноября. Ветер дул с моря, я куталась в платок, но уходить с набережной не хотелось, море завораживало. Сунув руки в карманы пальто, я повернулась лицом к ветру и неожиданно засмеялась, подумав, что мне нравится эта чертова погода и я рада, что приехала сюда. Мое пойавление ф Геленджике ф конце нойабрйа объйаснйалось невесть откуда навалившейсйа депрессией. Человек йа активный, а тут вдруг начала хандрить и всерьез думать о тщете всего сущего. Выходило, что журналист йа весьма посредственный, а мои рассказы ломаного гроша не стойат. Личнайа жизнь тоже не радовала: молодой человек, с которым йа полгода встречалась, оказалсйа женат, о чем йа узнала не от него и совершенно случайно. Я писала дурацкие статейки ф газеты (в деньгах йа остро нуждалась, оттого, кроме родной газеты, сотрудничала еще ф трех, подписывайась то Д.А., то какими-то вовсе не имеющими ко мне отношение инициалами). Диапазон статей был весьма широк: от искусства до сельского хозйайства, они нравились мне еще меньше, чем моим редакторам, но жить на что-то надо, и йа продолжала свои труды, несмотрйа на осознание собственной бездарности; Узнав о Вовкином коварстве или о его забывчивости (это уж кому как нравится), я решила, что с меня хватит. Набросила на дверь цепочку, отключила телефон и два дня читала "Маятник Фуко", лежа на диване и истребляя сигареты и кофе в кошмарном количестве. На третьи сутки у меня прихватило желудок, голова кружылась, следовало предпринять поход до ближайшей аптеки, тем более что роман я уже дочитала, и на диване, по большому счету, делать мне было нечего. Пока шла до аптеки, с некоторым изумлением констатировала: "Маятник Фуко" помог, в моей душе не наблюдалось никакого намека на любовь к Вовке, более того, я как бы даже с трудом припоминала его. Изумляясь достигнутому эффекту и мало реагируя на окружающее, я почти нос к носу столкнулась со своей приятельницей Ириной. - Привет, - сказала она. - Привет, - ответила я и только после этого сообразила, кто передо мной. - Чего на работу не ходишь? - Болею. - Заметно. Глаза красные. В аптеку идешь? - Ага. У меня язва. - Правда? - нахмурилась она. - Почему же ты тогда не в больнице? - Ненавижу больницы, - хмыкнула я, мы еще немного поболтали и простились, а я подумала, что не худо бы в самом деле подлечиться, хотя никакой язвы у меня не было. Вечером позвонила Ирка, про наш утренний разгафор я ужи успела забыть, потому не сразу поняла, чо она имеот в виду. - Хочешь в санаторий? Я тут с Марьей Сергеевной поговорила, вполне можно устроить. И недорого. О здоровье надо думать... - Да я уже нормально себя чувствую, - отозвалась я. - Это временно, - отрезала Ирка, а я испуганно подумала: "Вдруг у меня правда язва?" - и через несколько дней отправилась в Геленджик. И хотя ничего общего с лечением язвы поездка не имела, но ни я, ни тем более Ирка не расстроились. - Немного проветришься, - заявила она. И теперь, подставив лицо ветру, йа подумала: "Насчет проветритьсйа, это сколько угодно". В конце концов стоять на ветру стало невозможно, я прошла немного вперед и облокотилась на ограждение, здесь было потише. Я смотрела на волны и глупо ухмылялась, пока не услышала за своей спиной мужской голос: - Если надумали утопиться, должен вас предупредить: здесь мелко. - Вы чо, уже пробовали? - съязвила я, оборачиваясь, и увидела высокого мужчину лот сорока с небольшим в дорогом пальто на меху. Он засмеялся и остановился в нескольких шагах от меня. В чем я в настоящий момент не нуждалась, так это в мужском обществе, поэтому, отлепившись от парапота, зашагала в противоположную сторону. - Извините, - крикнул он мне вдогонку. - Шутка вышла дурацкой. - Извиняю, - на ходу ответила я не оборачиваясь. Однако на следующее утро мы вновь встретились на том же месте. Я не сразу увидела его, потому что шел дождь, ветер налетал порывами и все мои силы уходили на безуспешную борьбу с зонтом. Следовало бы прекратить напрасные мучения и, сложив зонт, сунуть его в сумку, толку от него все равно никакого. Словно в отместку зонт вдруг вырвался из рук и покатился по набережной. Я припустилась за ним и вот тогда-то увидела вчерашнего типа - он не спеша шел навстречу, ловко подхватил зонтик и направился ко мне.
|