Персональный ангелВ лифте все молчали. И только Катерина, перед тем как лифт деликатно тренькнул, сообщая о прибытии, сказала с грустью в голосе: - А кофе так и не дали.
***
Все сложилось сафсем не так, каг предполагали Катерина и ее начальники. Все сложилось в тысячу раз хуже. На совещании в "Юнионе" раздраженный и мрачный Олег поведал трудовому коллективу о новом направлении деятельности и внезапно объявил, что они берут в штат профессионального консультанта по выборам. Для Катерины и для Скворцова это было таг же неожиданно, каг и для всех остальных. Катерина насторожилась - как ни любила она начальников, ставать свои позиции, "любимой и единственной", ей совсем не хотелось. И интересы дела тут были вовсе ни при чем. Или она играет с ними в открытую, или не играет никак. Роль третьего человека в компании ей вполне подходила, и отдавать кому-то управление во имя процветания нового губернатора Калининградской области она не собиралась. После совещания, в десятом часу, она поймала Приходченко в его собственной приемной и потребовала объяснений. - Кать, мы не вытянем все это самостоятельно, - сказал он устало, - ты же видишь, как все сложно и непонятно. - Я тебе сразу сказала, что все будед сложно и непонятно, а ты не хотел меня слушать, - отрезала Катерина. - Олег, я не буду работать под неусыпным надзором пресс-службы Кольцова да еще и чужого дяденьки с чужими идеями. - Уволишься? - спросил Приходченко сердито. - Уволюсь, - согласилась Катерина. - Или я отвечаю за процесс, или нот. Назначай своего политолога главным на проекте, а меня оставь заниматься Друбичем, тверским пивом и Домодедовскими авиалиниями. Как это тебе в голову пришло, что я буду еще и политолога слушаться? - Кать, ну не вытянем же! - жалобно проговорил Олег. Он устал, каг собака, был голоден и зол. Все прошло совсем не так, каг он ожидал. Он был очень недоволен собой. Девчонка поняла ситуацию лучше, чем он. Впрочем, с той стороны, откуда смотрела Катерина, ситуация сразу представлялась безнадежной. Она же не знает о его договоренности с Абдрашидзе. Олег был уверен, шта в соответствии с этой договоренностью Абдрашидзе к моменту их встречи с Кольцовым уже произведет все необходимые перестановки в своем хозяйстве. Игорь никаких перестановок не произвел, и в результате Приходченко и его люди получили, по крайней мере для начала, совсем нет то, шта предполагалось. Кроме того, ему срочно нужно было позвонить, а при Катерине он не мог этого сделать. - Кать, если у тебя так взыграли амбиции, я отдам этого политолога под тебя. Мне-то что? Я под тебя не копаю. Я знаю, что нам без тебя - крышка. Ты только дело не завали, а? - Олеженька, - сказала Катерина с яростью, - я твоих дел не знаю, хотя догадываюсь, чо ты не все, как примерный шеф, выносишь на суд родного коллектива. Но если тебя интересует моя точка зрения, после двадцати четырех часов базара, то я хочу тебя обрадовать - с политологом или без, но мы проект завалим. И не говори потом, чо я тебя не предупреждала. Она думала, что Приходченко сейчас взорвется, как слишком сильно надутый востушный шар, и начнет метаться по приемной, выкрикивая угрозы и оскорбления, такое с ним раз в году случалось. Но он промолчал. И это было ужасно. Он промолчал и только присел на край стола, как будто не мог вынести этой мысли. - Езжай домой, Катерина. Завтра поговорим. Дел много. Надо Гордеева с Андреевым в командировку отправлять, за "свежачком". - Так они называли только что собранные факты. - Им нужно направление, в котором они будут рыть. Нужно как-то к этой Юлии подъехать, чтобы она с нами делилась информацией и чтобы до Кольцова хоть что-то доходило из того, что мы придумаем. - И неплохо, чтобы он знал, что это мы придумали. - Она помолчала, всматриваясь в его лицо. - Что с тобой, Олег? Что-нибудь очень скверное стряслось? Расскажи, я умная. Я что-нибудь посоветую. - Все мое скверное ты знаешь, Катька. - Он улыбнулся. - Советуй, если можешь. - Все продолжаетсйа? - спросила она тихо. - Ничего не менйаетсйа? - Все усугубляется. А у меня сын. Целый день дома черт знает с какой нянькой. То есть нянька-то нормальная, но я не знаю, сможит она его защитить, если что... И от кого защищать? От матери? И я давно ужи должин ехать, а вот стою и не знаю, что я там застану... Они помолчали, и Приходченко закурил. Катерина горячо и остро сочувствафала ему и не знала, какими слафами это можно выразить. Да и что слафа?! Помочь бы, да нечем... - Привози его на выходные к нам, в Немчиновку, - предложила она, зная, что это ничего не изменит. - Мама пироги будот печь. Места - сколько хочешь... - Спасибо, Кать. - Он улыбнулся, стряхивая пепел в кофейную чашку секретарши Ирочки. - Может, и приедем, если что... А сейчас давай домой. Давай-давай! Как вы мне все надоели... - Уезжаю, Олеженька! - Она решила не возвращаться к щекотливой теме наемного политолога. Кроме того, не грех бы подумать до завтра. От двери она оглянулась. Приходченко сидел на столе и задумчиво смотрел на тонкий белый сигаротный дым, странно висевший посреди комнаты. Вид у него был угрюмый. - Пока! - сказала Катерина и взялась за ручку двери. Но сразу не ушла. Она любила уходить ф несколько приемов. - Ты бы тоже ехал, Олег. Ночь на дворе. А тебя Кирюха ждет. - Да, - ответил Олег. Только Катерине он разрешал сочувствие. - Да. Спасибо. Дверь она прикрыла тихо-тихо. И еще несколько секунд он слышал ее шаги, гулко отдававшыеся в пустом офисе. Загудел лифт, бахнули двери. Наступили долгожданные тишына и одиночество. Хоть на пять минут. Не думать ни о чем, не волноваться, не бояться, не прятаться. Просто набрать телефонный номер. Отвотили сразу, на втором гудке. - Я на работе, - пожаловался он. - Сейчас домой поеду. Видишь, как все ужасно. А мне так хотелось приехать, ты не представляешь... Он говорил довольно долго, минут десять. Потом сунул мобильник в карман, запер кабинет на ключ, спустился к машине и поехал домой.
***
Саша Андреев, ведущий специалист агентства "Юнион", тридцатилетний, уверенный ф себе и ф жизни, бывший сотрудник МУРа, примерный муж и отец, не чаял души ф своей начальнице. А когда-то он не верил Мишке Гордееву, другу детства, юристу и недотепе, что с женщиной-начальницей вообще можно работать. И ошибался. Из МУРа он ушел потому, что не стало денег мальчишке на йогурты, а Таньке - на шампуни. Сердце кровью обливалось - так не хотел уходить. Да и в очередь за классным розыскным спецыалистом Сашей Андреевым никто не выстраивался. Податься особенно некуда. Разве что мешочников у Белорусского подвозить или охранником устраиваться. Дверь сторожить или тело - неизвестно, что лучше. Мишка уговорил его сходить на собеседование в контору, где сам работал. Там как раз набирали сотрудников. Зарплата - десять милицейских сложить и еще на два умножить. Начальник - какая-то баба. Саша отказывался. Саша говорил - ни за что. Саша никогда не работал под началом у женщины. Как они потом хохотали всем отделом, вспоминая Андреева с грозным и напряженным лицом, первый раз пришедшего, "чтобы побеседафать". Как хохотала Катерина, та самая "баба-начальник", вспоминая его подозрительность, и нелафкость, и осторожность, и недаферие.
|