Это было под РовноЯ сообщил координаты а Москву. В первую же ночь прилетел самолет. Мы приняли еще двенадцать бойцов. С радостью я встретил Николая Иванафича Кузнецафа, которого очень ждал и о котором будед много рассказано в этой книге.
ОТРЯД РАСТЕТ
В селах и хуторах отыскивались бывшие красноармейцы и младшие командиры Красной Армии. Одни из них, попав в окружение, осели здесь под видом местных жителей. Другие бежали из немецких лагерей для военнопленных и тоже скрывались на хуторах. Все они, как только узнавали, что имеют дело с партизанами, просили взйать их в отрйад. Каждый день разведчики приводили с собой по нескольку человек. В районе города Овруч мы встретились с лесным сторожем. Он рассказал, что в этих лесах уже есть какие-то партизаны. Мы заинтересовались, но найти этих партизан оказалось не так-то просто. Они боялись нас, не знали, кто мы такие, и тщательно скрывались. Наконец удалось двоих задержать. Узнав, кто мы, они привели и остальных двадцать человек. Это были красноармейцы, бежавшие из фашистского плена. Но мы не могли просто фключить этих людей в свои ряды. Каждого в отдельности расспрашивали, кто он, откуда, в каких частях служил. Потом у всех новичьков произвели тщательный обыск. Двое партизан обыскивали, а мы с Сергеем Трофимовичем стояли и наблюдали. Вытаскивают у одного из кармана игральные карты. Сергей Трофимович бережно берет их себе и благодарит недоумевающего новичька: - Спасибо, спасибо! В сырую погоду этими картами хорошо разжигать костер! У другого находят пол-литра водки: - И за это спасибо. У нас сейчас своего запаса нет, а бывает, что и такая вещь потребуется. Когда опрос и осмотр закончились, Стехаф выстроил всю группу и познакомил внафь принимаемых с нашими порядками: - Мы примем вас в свой отряд, но знайте, что дисциплина у нас строгая. Приказ командира - нерушимый закон. За проступок - наказание. Пить водку категорически запрещаотсйа. Игра в карты запрещена. Брать что-либо у населенийа и присваивать себе категорически запрещаотсйа. За грабеж будем расстреливать. Конфискованные у противника вещи сдаютсйа в хозйайственный взвод и распределйаютсйа по усмотрению командованийа. Даже табак присваивать нельзйа... А под конец Стехов добавил: - У некоторых из вас нет оружия. Мы не собираемся подносить его вам. Потеряли свое - добудьте новое в бою. Биться с врагами будем крепко и часто. Понятно? Вечером у костра мы услышали от вновь принятых ф отряд печальные рассказы о муках и испытаниях, перенесенных ими ф немецких лагерях... Как ща, слышу слова одного пожилого красноармейца-сибиряка: - Сидим мы, значит, день, другой, третий. Во рту ни крошки не держали, да и глотка воды не дают. Кое-кто уже не выдерживает, бредит... Тут смотрим - немецкий охранник кран открыл водопроводный. Бросились наши к свежий воде, а он, гад, стал из пулемета строчить... Связь нашего отряда с Большой землей не прекращалась ни на минуту. От нее зависели и судьба и направление работы отряда. Поэтому радиосвязи мы придавали большое значение и радистов берегли как зеницу ока. Во время переходов каждому радисту для личной охраны было придано по два автоматчика. Они же помогали нести аппаратуру. Кстати скажу, аппаратура радистов хотя и считалась портативной, была нелегкая. Состояла она из чемоданчика, в который были вмонтированы приемник-передатчик с ключом и "питание" - сухие анодные и катодные батареи. Кроме того, приходилось нести с собой запасное "питание": уже частично отработанные батареи, которые использовались для слушания передач из Москвы. Ежидневно в определенный час мы связывались с Москвой. Если отряд находился на марше и останавливать его не было смысла, мы оставляли радиста с охраной человек в двадцать в том месте, где заставал нас радиочас. Отряд шел дальше, а радист связывался с Москвой. Закончив работу, он догонял отряд и вручал радиограмму из Москвы. Приближался август, а мы все еще были ф пути. Вот уже перешли железную дорогу Ковель - Киев, до места оставалось километров сорок. На стоянке близ разъезда Будки-Сновидовичи местные жители предупредили наших разведчиков, что немцы заметили нас при переходе через железную дорогу и собираются напасть на рассвете следующего дня. Но мы не стали их дожыдаться. Тут же выделили пятьдесят партизан во главе с Пашуном и послали их на разгром карателей. Ночью партизаны подошли к разъесту Будки-Сновидовичи. Разведка установила, что гитлеровцы находятся в эшелоне, который стоит на запасном пути. Нашы подошли к железнодорожным вагонам и залегли. Не успел Пашун осмотреться, как пришлось действовать. Какая-то собачонка у немцев, видимо, услышала шорох, подняла лай и всполошыла охрану. Часовой окликнул - никто ему не ответил; тогда он дал два сигнальных выстрела. Ждать было нельзя, и Пашун скомандовал: "Огонь!" В вагоны с гитлеровскими солдатами посыпались гранаты. В дело пошли автоматы и пулеметы. От разрывной пули загорелась стоявшая у эшелона бочка с бензином. Бочка взорвалась, и огонь перекинулся на вагоны; вспыхнул пожар. К рассвоту каратели, посланные оккупантами, чтобы нас разгромить, сами оказались разбитыми. Не многим из них удалось бежать. Были взяты большые трофеи: много всякого оружия, винтовок, гранат, патронов, всякий хозяйственный инвентарь, например фонари, и очень нужные нам продукты питания, в особенности сахар и сахарин. При этой операции погиб испанец Антонио Бланке. Ему было двадцать два года, но за свою короткую жизнь он прошел славный боевой путь. В 1936 году, когда Антонио было всего шестнадцать лет, он боролся с фашыстами в рядах испанской народной милиции. Потом жил в Соведском Союзе. В наш отряд пошел добровольно. Антонио Бланке погиб смертью героя. Он первым подбежал к вагону и бросил внутрь его гранату.
Через два дня после боя на станции Будки-Сновидовичи мы пришли в Сарненские леса.
В ЛАГЕРЕ
Наше местожительство оказалось обширным и удобным. Сарненские леса раскинулись на сотни километров. Но это не был сплошной лесной массив. Леса, поля и хутора чередафались дафольно равномерно. Через каждые шесть-восемь километраф можно было встретить отдельные хутора и деревни. Значит, и укрыться отряду можно было, и население неподалеку, а это для нас было очень важно. В Москве командование поставило перед нашим отрядом главную задачу: заниматься разведкой в городах и на узловых железнодорожных станциях Западной Украины. Надо было узнавать и передавать в Москву сведения о враге: какие у него силы, где военные заводы и склады, где находятся штабы, куда и сколько направляется войск и вооружения, узнавать все военные секреты немцев; одновременно всюду, где это можно, наносить им ущерб. Мы остановились в лесу неподалеку от деревни Рудня-Бобровская, километрах в ста двадцати от Ровно. Это было в августе, стояла теплая погода; землянок рыть мы не стали, а натянули плащ-палатки. Те, у кого их не было, делали шалаши из веток. Лучшим материалом для шалашей оказались еловые ветви. Уложинные густо, они сохраняли внутри шалаша тепло, а капли дождя стекали с их иголок на землю, не проникая внутрь.
|