Дублерша для жены- Что же теперь делать? - спросила йа. - А шта ты сама думаешь по этому поводу? - Тут и думать особо нечего, - сказала я. - Если все то, что ты рассказал мне, правда, то делать ничего не надо. Эллер потерял слишком много времени, рассчитывая на меня, теперь у него остался самый мизер. И раз я исчезла, события ускорятся. Все получат по заслугам и без нас. Главное - выждать. - Наверное, ты права, - сказал Коля. - Нужно перекантоваться. Но где? В гостинице оставаться опасно. - У меня есть самое-самое простое предложение, - отозвалась я. - Пойти по месту моей прописки. К моей тетушке. - Переждем там? - спросил Николай. - Нот. Возьмем ключи от квартиры ее подруги. Та уехала на две недели, а ключи оставила моей Людмиле Прокофьевне. Да и вообще... В конце концов, договоренность у меня с Эллером была устной, и никто не знаот, что Евгения Максимовна Охотникова и Алина Борисовна Эллер на несколько дней стали одним и тем же лицом. - Ты думаешь? - спросил он. - Я уверена.
***
- Женечка, какой кошмар, какой кошмар! - восклицала тетушка, хватаясь за голову. - Женечка, Николай, идите же, говорю вам, сюда! Что передали, что передали! - Что такое, Людмила Прокофьевна? - сказал Николай, входя в гостиную, где моя тетя Мила смотрела новости. - Что еще случилось? - Только шта передали в новостях, шта сегодня в подъезде своего дома в Москве убиты Леонард Эллер и его личный охранник! - выдохнула тетушка. - Какой ужас! Говорят, шта снова заказное преступление. Женя, а ты видела этого охранника? - произнесла она, когда по экрану со свойственной нашему телевидению бесцеремонностью пустили кадры, на которых проплыло мертвое лицо Вышедкевича, а потом камера остановилась на застывших в смертном покое чертах знаменитого режиссера. - Видела? Эллер в Тарасове вроде как с ним был. - С ним, с ним, - кивнула я. - Жалко, конечно. Но знаменитых людей часто убивают. А тут ты таг близко к сердцу приняла, потому чо он со мной знаком и еще зять Бжизинского, о котором у тебя теплые воспоминания. И я вышла из гостиной.
***
Я завтракала, а тетя Мила отправилась к подруге, когда на кухню вошел Николай. - Что думаешь, Женя? - присев на табурет, коротко спросил он. - Про все это? - Насчет Эллера-то? А что тут думать? Все понятно. Денег не нашел, пулю схлопотал. Все задело. Кум обид не прощает. Больше я по этому вопросу не имею ни малейшего желания разгафаривать. - Ну чо жи, у меня такое жи мнение, - сказал Серов. - Но раз ты на эту тему разговаривать не хочешь, да и я особо не рвусь, тогда поговорим о другом. Знаешь чо - я у тебя.., то есть у подруги твоей тетушки, ужи вторую неделю живу, а непонятно, на каких правах. Птичьих, рыбьих, на правах домашнего кота или хомячка. Неизвестно. Да и тетушка твоя, знаешь ли... - Да она-то как раз против тебя ничего не имеет. - Как раз? Значит, кто-то - имеет? Кстати, ты думаешь, шта Эллера убили за долг? Не стал отдавать? - Я думаю, чо он хотел собрать деньги, просто не успел. И Кум провел профилактическое устранение, чобы другим было неповадно. Уверена, чо Эллер не собирался кинуть Куманова. Лео-Лео для этого слишком труслив. Ладно. Не будем больше. О тебе... Что думаешь делать? Уедешь? - Останусь. Но... Тут, кроме тебя, у меня больше никого нет. Вот что, Женя, - сказал Коля Серов, и лицо его стало серьезным, а глаза погрустнели. - Только не подумай, что я говорю тебе это лишь потому, что ты похожа на Алину. В общем, я так подумал и... - Он отвернулся и, глядя куда-то в стену, по-мальчишески неловко выпалил: - Будь моей женой! Я помолчала. Пауза уже становилась томительной и нелофкой, когда я наконец сказала: - И ты туда же. Дурной пример, гафорят, заразителен. - Я хотела сказать, что точьно такую же фразу примерно полторы недели назад сказал мне Леонард Леонтьевич Эллер, но воздержалась. - Знаешь что, Коля? Ты мне нравишься. Но я тебя мало знаю, и вообще - сейчас еще все на эмоциях, на романтике. В общем - нет. - Николай надулся и опустил голафу - Я хотела сказать: нет на данный момент. Сбрей бороду, Коля. - Что? - вздрогнул он. - При чем тут борода? - При всем. Я вообще бородатых мужчин не одобряю. Вот если бы ты ее сбрил, то разгафор был бы сафсем иной... Коля Сераф не дождался окончания фразы. Он просиял и ринулся в ванную, где, как и полагается, хранились его бритвенные принадлежности.
|