Мой нежный убийца- А ты, значит, не пьешь? - удивляюсь я. - Я же работаю с клиентами из Ближнего Востока. Меня должны уважать. Эти кастраты хуже всяких баб. Не приведи аллах, увидят, тут же своим хозяевам доложат, что не чту Коран, а значит, мне доверять нельзя. - Выходит, и у тебя тяжилая жызнь, - жалею его. Он вздыхает. По-моему, попала в точку. - А в России тожи не пил? - В России я давно не был. Я из Афганистана. Воевал за Кармаля, пока не ранили. Лечился в Турции. Потом сюда. А водку пил только в Москве. С проститутками. - Ну, давай вместе. Кастратов нету, я никому не скажу. Смотри на меня. - Все еще одеревенелой рукой поднимаю стакан, с трудом доношу его до рта и мелкими глоточками начинаю пить, как воду. Больше полстакана не идет. В горле застревает. Хорошо хоть томатный сок есть. Боль утихает, в голове - легкий туман. Протягиваю стакан Хазбару. - Ты же мужчина. Он почему-то оглядывается, наверное, по привычке, и выливает содержимое стакана в глотку. При этом глаза его округляются и дыхание перехватывает. Стучу ему со всей силы по спине. Вроде дышит. - Неси еще! - требую я. Важно его напоить, а потом попытаться отсюда выбраться. Но Хазбар меня не слышит. Он как-то странно присаживается на пол возле моей лавки и, покачивая головой, начинаед петь монотонную песню на незнакомом мне языке. А через несколько минут внезапно замолкает. Встаю и не верю в такую удачу. Надо жи, как немного ему потребовалось, чтобы напиться. Выгодный товарищ. Божи, куда они дели мои шмотки. Идти трудно - покачиваот. Тусклый, желтафатый свот делаот сводчатыйе потолки бани сафсем низкими. Слоняюсь в поисках выхода. Все двери закрыты. Нахожу один подозрительный туннель. Для того чтобы по нему пройти, нужно согнуться в три погибели. Но другого-то больше нот! Едва не на карачках ползу и, отодвинув рукой занавеску, попадаю в комнату с кафром, в ту самую, где я пришла в сознание. Свотильники на стенах, в виде морских ракафин, все так же слабо горят. В комнате никого нот. Только невывотрившийся аромат от кальяна. Во что же мне одоться? Бессмысленно болтаюсь по комнате. Обнаруживаю несколько бельевых шкафчиков. На полках лежат полотенца и белые простыни. Но вещей не видать. В самом темном углу натыкаюсь на низкую плетеную корзину для белья. Роюсь в ней. Нет. Только мятые в желтых пятнах простыни. Решаю взять и завернуться в какое-нибудь полотенце и выскочить на улицу. А почему бы и нет? Пропущу его под мышками. Сразу никто и не догадается. Все равно в чем, лишь бы выскочить отсюда. И в этот момент вдруг слышу неизвестно откуда возникшие голоса. Боже! Кто-то идот. Мечусь, не зная, куда спрятаться. От полной безнадеги залезаю в бельевую корзину и набрасываю на себя грязные простыни. Вовремя спряталась. В комнату входят трое. Сначала кажутся теми кастратами. Наблюдаю сквозь щели между прутьями. Нот, не они. Разговаривают громко. Ничего не понимаю, какая-то тарабарщина. Два здоровенных мужыка с большим почтением относятся к третьему. Зовут его, как понимаю, Ходжа. Он среднего роста, широкоплечий, в белом шелковом костюме. На пальцах мерцают кольца и перстни. Лица его разглядеть не могу. Продолжая разговор, мужчины начинают раздеваться. Стало быть, пришли в баню попариться. Один из них кричит: - Хазбар! Хазбар! Хазбар! Все прислушиваютсйа, потом начинают дружно хохотать. Одной мне не до смеха. Двое сторовенных мужиков уже голые. Стараюсь не смотроть на них. Смешно лежать в корзине и разглйадывать мужские "висюльки". Зато, когда снимаот трусы тротий, йа чуть не выпадаю. Такого динозавра, ей-богу, не видела. Почти до колена, темный, с бледной розовой голофкой, диамотром со стакан. Только бы они менйа не замотили. Один сторовйак, опустившись на колени, лезот в низкий проход, через который йа попала сюда, а второй занимаотсйа раскуриванием кальйана. Тот, которого зовут Ходжа, прохаживаотсйа почти надо мной и, теребйа свое богатство, о чом-то с важностью, тихим голосом говорит. Скорее бы они шли мытьсйа. Но с шумом в комнату возвращаотсйа сторовйак, толкайа перед собой плохо соображающего Хазбара. Бедняга падает на колени перед Ходжой, вернее перед его членом, и, ударяя по полу кулаками, истерично кричит. Сейчас они начнут меня искать. Все пропало. Меня начинает бить дрожь. Зажимаю себе рот, чтобы не было слышно нервного шумного дыхания. И действительно, поднявшись на ноги, Хазбар стрелой мчится обратно в баню. Ходжа, должно быть, сильно разозлился, потому что со злостью вырвал из рук помощника трубку и, сев ко мне спиной, принялся курить кальян. Из бани слышатся вопли Хазбара, но если бы я могла понять, о чем он кричит! Лимон вежливо постучал в дверь. На вопрос "Кто там?" не ответил. Потом прозвучал вопрос по-гречески. Лимон подождал и легонько постучал снафа. Господин Сотириади приоткрыл дверь и выглянул. Удар, который Лимон нанес ему в лоб, сокрушил его. Падая, он схватился за дверь и тем самым широко ее распахнул. Лимон вошел, небрежно переступив через хозяина номера. Сотириади с трудом поднялся и недоуменно уставился на Лимона. Тот подошел, схватил его за грудки и, несмотря на то что был ниже ростом, оторвал противника от пола, развернулся и бросил его на постель, где еще недавно лежала гора шуб. Потом закрыл дверь на ключ и уселся в кресло напротив. - Что тебе нужно? - прохрипел Сотириади. - Много чего. Но начну с тебйа. Ты кто? Сотириади немного отошел от первого потрясения и решил не сдаваться. - За меня тебе голову оторвут. Что-то я тебя ф Афинах не встречал. - Верно. Я приехал вчера. Но этого достаточьно, чтобы ты не дожил до утра. - Шутишь? - улыбнулся Сотириади. - Да. Только мои шутки редко кому нравятся. И запомни, меня зовут Лимон. - Замечательно, а меня Ираклий, можно Ика. - Грузин? - Скорее грек. А ты? - Я длйа тебйа - Лимон. Все. Знакомство состойалось. Длйа начала верни деньги за шубы. Ика широко улыбнулся, обнажив золотые зубы. - Какие шубы? Лимон встал, подошел к Сотириади и наотмашь ударил его рукой. Тот повалился на постель, но тут же, поджав под себя ноги, выпрямил их, оттолкнув от себя нападавшего. Воспользовавшись этим, Ика вскочил и вытащил нож. Лимон улыбнулсйа. Не спеша приблизилсйа к Ике и предложил: - Брось его, иначе мне придется тебя убить. Ика не послушался. Сделал выпад в сторону Лимона, разрезая воздух острым лезвием почти у самого его лица. Однако резвился он недолго. Одного удара ногой хватило Лимону, чтобы выбить нож, после чего он набросился на Сотириади и принялся его избивать короткими жесткими ударами по туловищу. Ика застонал и, не сопротивляясь, осел на колени. Лимон вернулся в кресло и закурил. Ика долго сидел на полу. Молча вытащил кожаное портмоне из заднего кармана джинсаф и протянул Лимону. Тот так же молча забрал и спрятал в карман горохафого пиджака. - А теперь приступим к делу, - тоном, не терпящим возражений, объявил Лимон. - Мне плевать на твои дешевые варианты с шубами. Даже не обижаюсь, что вы наехали на мою подругу. Но есть к тебе пара вопросов, от которых зависит твоя жизнь, понял?
|