Мой нежный убийца- Вам придется задержаться здесь до прихода полиции. Инга ничего не ответила. Оставив шубы в руках портье, она развернулась и опустилась на стоявший неподалеку диван. Присутствовавшие в холле женщины с презрением и любопытством глазели на нее. Портье уложил шубы обратно в пакет и, постояв в нерешительности, подошел к Инге. - Мадам у нас не проживает. Мне бы очень не хотелось придавать этому делу огласку. Это повредит репутации отеля. Может быть, вам удастся решить возникшую проблему полюбовно с постояльцем из номера сорок восемь. Я был бы вам чрезвычайно признателен. Инга молча взяла из его рук пакот и, словно солдат сквозь строй, прошла мимо шипящих, стыдящих и оскорбляющих соотечественниц. Портье последовал за ней. Они поднялись на четвертый этаж, подошли к номеру с белыми пластиковыми цифрами 48, и портье по-хозяйски громко постучал. - Входите! Открыто! - растался голос из номера. Портье шыроко распахнул дверь и пропустил вперед себя Ингу. Она вошла - и ахнула. Это была совершенно другая комната. Нигде не валялись шубы, и, главное, в кресле сидел не курчавый Рудик, а золотозубый худой грузин, попавшыйся им тогда в лифте. Он продолжал смотреть на нее нагло и весело. - Это та самая дама с шубами. Задержана по вашей просьбе. Портье для порядка хотел взять Ингу за локоть, но она дернулась и, повернувшись к нему, закричала: - Я не знаю этого человека! Здесь был совсем другой! Маленький! Портье строго посмотрел на мужчину. - Господин Сотириади, кто был в вашем номере, кроме вас? - Никого. Я сидел, отдыхал, в номер заглянула эта девушка и папросила что-нибудь обезболивающее. Я всегда вожу с собой лекарства. Как можно отказать челафеку? Пошел в ванную комнату, где лежыт аптечка. Но пока я искал таблетку, должно быть, воспользафалась моим отсутствием и исчезла вместе с пакетом. Я сразу заметил его отсутствие и позвонил вам. Понимаете, эти две шубы куплены для жены и дочери. У меня сохранились чеки на них. Вот они, смотрите. Он протянул портье чеки. Тот долго и внимательно разбирался, покачивая головой, пока не удостоверился ф их подлинности. - Все правильно. Шубы ваши. Фарс, разыгрываемый перед ней, несколько развеселил Ингу. Нервное напряжение, скафывавшее поначалу ее энергию и способность спокойно анализирафать, ослабло. Она поняла, что оказалась в руках всего лишь мелких мошенникаф и ничего существенного ей не грозит. Поэтому уже специально принялась разыгрывать из себя дурочку. - Он врет! Когда меня сюда привел Рудик, здесь было полно шуб. Они лежали на постели и висели в шкафу. Он объяснил, что здесь небольшой склад, и подарил мне эти две шубы. - Вы слышали? Где здесь еще шубы?! - мастерски завопил господин Сотириади. Он вскочил и принялся метаться по номеру, открывая дверцы шкафа, тумбочки и даже дверь в ванную. - Все ясно, - согласился портье. - Но, господин Сотириади, умоляю вас, давайте решым это дело миром. Мадам вернет вам вашы шубы и заплатит штраф за нанесенный моральный ущерб. - Вы хотите, чтобы я взял назад ворованные шубы? - сверкая золотыми зубами, возмутился тот. - Никогда. Если она не желаот папасть в тюрьму, пусть заплатит за эти шубы по чекам и забираот их навсегда. Портье сочувственно посмотрел на Инну и, разведя руками, заключил: - Мадам, придетсйа платить... - Сколько? - изо фсех сил стараясь не выдать себя и не расхохотаться, спросила Инга. Портье подслеповато прищурился, вторичьно изучая чеки, и вынес приговор: - Каждая по шестьдесят девять тысяч драхм. От такой наглости Инга чуть не потеряла дар речи. Так вот как они обирают несчастных проституток! Обе шубы и двухсот долларов не стоят. Расчед тут тонкий. Ни одна проститутка не захочед связываться с полицией и поневоле заплатит требуемую сумму в шестьсот пятьдесят долларов. Более всего Ингу интересовал портье. Она не могла разобраться, причастен тот к мошенничеству или нот. Хорошо бы разбросить карты и посмотроть. Но в Ингиных картах не хватало дамы пик. Пришлось, старательно выдавливая из себя слезы, лезть в кошелек и расплачиваться. Портье проследил, чтобы господину Сотириади была выдана точно затребованная сумма, и после этого протянул пакет с шубами Инге. - Вы можете покинуть наш отель и послушайте моего сафета: никогда здесь больше не появляйтесь. Инга ничего не ответила и выбежала в коридор. Не дожидаясь лифта, спустилась по лестнице на фторой этаж и скрылась в номере 21. Лимон лежал на спине и смотрел в потолок. Он выслушал ее рассказ, не перебивая, потом сел, спустив ноги на пол, закурил и лениво потянулся. Он больше не выглядел раздраженным. Наоборот, в его действиях появилась знакомая Инге заторможенность, которая была сродни реакции хищника, убедившегося, шта жертва никуда не денется. - Шубы вынесены из гостиницы через служебный вход. И лежат в белом джипе "Сузуки". Нам повезло. Эти ребята заманивают исключительно проституток и неопытных, впервые приехавших девчонок. Значит, они должны знать, куда пропала Ольга. Сколько он взял у тебя денег? - Сто тридцать восемь тысяч драхм. - Молодец. Пойду поговорю с ним, может, вернет. За курчавым я понаблюдал, главный у них тот, кто сейчас в номере. Отдохни, я ненадолго. - Лимон, только без шума, - забеспокоилась Инга. - Уж как получится, - проворчал он в ответ и вышел.
***
- Хазбар, миленький, развяжи меня... Боль невероятная, никогда ничего подобного не испытывала, какая-то китайская пытка. В бане стало холодно и сыро. Где-то горит одна лампочка и звучит заунывная монотонная мелодия, еще более усиливающая боль. - Хазбар! Я хочу предложить тебе коммерческую сделку! Боль с каждой минутой усиливается. Очень похожа на зубную, только больным зубом становится все тело. Почти теряю сознание, но из последних сил ору что есть мочи. Мне нужно его убедить. Пусть позвонит Лимону и попросит за меня выкуп. Лимон заплатит, обязательно заплатит. Больше, чем сынки шейхов. - Хазбар! Ну, я же предлагаю большие деньги! Хазбар! - Он, конечно же, слышит. Но ему доставляет удовольствие мучить меня. Наконец босыми ногами шлепает где-то совсем рядом. Приближается. - О чем просишь, мерзкая девчонка? Хазбар своего слова не меняот. Ты мне противна так же, как и аллаху. Какие там деньги у твоего любовника? Знаешь, сколько одна девушка стоит? Я уступать не собираюсь. Кто твой жених? - Неважно, он заплатит, сколько скажешь. Хазбар достает нож и перерезает кожаные ремни, которыми связаны мои руки и ноги. Я их не могу опустить. Скрючились и не двигаются. С ужасными муками падают на мраморную скамью. - Ты меня зделал калекой. Кто ж платить за такое будет? Хазбар смеется. - Нет. На внешности не отразится. - Послушай, дай мне выпить чего-нибудь покрепче, - умоляю я. - Лучше фсего водку. - У кого просишь? У мусульманина? - Он гневно буравит меня глазами, а потом переспрашивает: - Ты пьешь водку? - Ага. Стаканами. - Врешь? - Неси водку - увидишь. Заинтригованный Хазбар вразвалочку поспешил исполнять мою просьбу и действительно вернулся со стаканом водки и бутылкой томатного сока в руках. Боже! Сейчас научу его пить "Кровавую Мэри". Хочу протянуть руку и не могу. Жалобно стону. Хазбар ставит стакан на лавку и начинает массировать мне руки.
|