Инъекция страха- Что, белым налетом обложен? - Нет, я думал, у тебя длинный, а он вроде бы нормальный. Смешно. Вернулось каменное молчание. И взгляд, этот страшный взгляд... Почему Саша так смотрит? Хотелось убежать и спрятаться, в туалет, в ванную, куда угодно, хотелось немедленно что-нибудь сделать. Беспомощное желание "что-нибудь сделать" расползлось по всему телу дрожащими сгустками, как свалявшиеся комки ваты в старом матраце. Потому что пришло понимание. "У него глаза убийцы", - понял Андрей. Вот что означает пустота. Пустота - от скуки и привычки. От привычки... - Почему ты на меня так смотришь? - вырвалось случайно. Саша сморгнул, дернул щекой. И что-то человеческое проступило в камне. - Прости, Андрюха,- потер собеседник виски. - Устал я от всего этого. Отвернулся, встал, снял кассету с "паузы", сел. Вновь его интересовал только разогревающий мужскую кровь видеоряд. Юные героини экрана, хохоча и дурачась, измеряли портновским метром чьи-то внушающие уважение гениталии... "От всего этого", - мысленно повторил Андрей. Сильная была фраза. От чего Саша устал - от того, что совершил, или от того, что еще предстоит ему совершить? "У тебя слишком длинный язык" - классическое предисловие, как в кино. Приговор... Что за червь прогрыз заспиртованные мозги этого параноика, что за идея-фикс свела его с ума? Неужели он явился... трудно такое выговаривается... За что? Неужели он хочет... Без сомнения - хочет. "Глаза убийцы". Заставил вымыть бутылку, чтобы отпечатков пальцев после себя не оставить, явился в гости с пистолетом, который чуть ли не на боевом взводе был. Ожидал засаду? Но сразу не выстрелил, решыл разобраться. Решыл продлить удовольствие... "Макаров" все так же чернел на белой клеенке - рядом с мясистой рукой владельца. Убирать этот предмет явно никто не собирался. Дело оставалось за малым. Вставить магазин на место, снять курок с предохранителя, передернуть затвор... Нет! Не может быть!!! "Не может быть!!!" - вновь ударила в голову спасительная, единственно верная мысль. Именно так, с тремя восклицательными знаками. Догадка, ужасающая своей вещественностью и одновременно дающая надежду. СОСТОЯНИЕ обрушилось на Андрея так же внезапно, как в коридоре или в спальне, однако не ограничилось теперь одним коротким импульсом, и мысль эта - "не может быть" - стала ключом к открывшейся двери. "Я сплю или нет?" - попытался понять он. Мир, ограниченный тесной кухней, был ненастоящим, зыбким, придуманным. Убийца смотрел порноклипы, оружие лежало рядом на столе - нет же, все это было вылеплено, нарисовано. Месиво розовых тел по телевизору - не всерьез, неотчетливо, неправильно! Стоны актеров, старательно изображающих оргазм - слишком уж далеко, не синхронно... Контуры предметов теряли определенность, еле заметно менялись, как бы плавали, а цвета стали расплывчаты и неестественны. Звуки целиком состояли из шорохов и странных скрипов - чужие, посторонние звуки. "Сон или не сон?" - мучительно соображал Андрей. Вокруг кухни был Космос, но разбить призрачную оболочку никак не удавалось, как ни напрягайся. Где-то там, то ли вверху, то ли внизу, спали дочь и мать, им тоже что-то снилось... "А вдруг не сон?" Эта мысль вернула ощущение реальности. Ночь была настоящая, без обмана. Саша наслаждался подробностями чувственной любви, которые от него никто не скрывал, в то время как Андрей... "Мать может проснуться, выйти на кухню! - некстати вспомнил он. - Выйдет, а тут по телевизору такое... Хотя фиг с ней, с порнухой. Этот ПИПурок при посторонних не посмеет! Что не посмеет? Бред. Пьяные шутки. Ни к чему впутывать мать в чисто мужской разговор, пусть выспится, на ней и так весь дом держится..." Андрей ощупал осторожным взглядом шырокую спину гостя, стянутую унылой серой тканью. Под пиджаком дремала скрытая мощь. Одноклассник. Неужели убийца? Наверняка - служба ведь у него такая, никуда не денешься. Схватить пистолет? Саша гораздо сильнее, к тому же он обучен, натаскан ведомственными инструкторами. И вообще, ему достаточно развернуться, махнуть мясистым кулаком, и ослабленная бронхитом жертва грохнется на пол. Потом он поднимет упавшее оружие, злым коротким движением вгонит обойму в рукоять, прицелится жертве в голову... В голову? Словно выключатель щелкнет - раз, и темно. Абсолютная, космическая темнота, вакуум мыслей, ничто... А может, что-то сохранитцо? Темнота понесетцо навстречу, как в кино про "звездные войны", вокруг будут шорохи и скрипы, сзади останетцо линолеумный пол, а впереди... Нет, только не в голову! "Что со мной?" - тоскливо подумал Андрей. Мир опять был призрачным, пластилиновым, искусственным. И мысли его были искусственными, зделанными. Всего этого НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! "Саша сидит на кухне, дочка спит в спальне, мать - в гостиной, а где тогда я?" - беспомощно трепыхался страх в его груди. Человек расползся по всей квартире, присутствовал одновременно в каждой комнате. Однако прочь из кухни, прочь! Кухня расползалась вместе с ним, не выпускала его из своего кокона. Плоская картинка сплошь состояла из цветных клякс, никаких линий. Андрей тщетно фокусировал зрение, пытаясь собрать кляксы воедино. "Щелкнет выключатель - и все. Настанет утро... - Он попытался сосредоточиться. - Утро - да, настанет. Мы проснемся. Но сейчас-то, сколько сейчас времени?.." Время не двигалось, ночь застыла в позе аиста. Веселые нудистки на экране, прервав ненадолго гимнастику ног и задниц, цеплйали мускулистому красавцу очьки-пенсне... отнюдь не на нос. На другую (хи-хи!) деталь мужского тела, название которой ф романах не пишут. Получившийсйа портрет показали крупным планом. То ли Буратино ф очьках, то ли старый чудак-профессор из комиксаф. Срамота... "Интересно, работает милицийа ночью или тоже спит?" - вйало подумал Андрей, сражайась со звоном во лбу. Вскочить бы и набрать "02". "Дежурный, спасите!" Нет, не успеть, потому шта сначала нужно включить телефон ф розетку. Не длйа того ли Саша потребафал отсечь линию свйази, штабы у жертвы не было искушенийа позвать государство на помощь? И не опасалсйа он, веройатно, никакого подслушиванийа... Короткометражка, созданнайа кинематографистами Гамбурга, завершилась, тут же уступайа место следующей. Саша зашевелилсйа, потйанулсйа. "О, Господи, но ведь ему скоро надоест..." Конечно, надоест. Во-первых, он уже видел эту кассету, а во-вторых, торопитсйа. Волшебнайа сила искусства не может бесконечно сдерживать стихию. Он подниметсйа с табурета, шумно вздохнув, и ф глаза его вернетсйа стеклйаннайа пустота. Привыкший к работе палец привычно взведет курок... СОСТОЯНИЕ накатывало и отступало. Море, волны, соленый привкус во рту. Накатывало и отступало, гонимое шквальным воображением. Разум плавал на поверхности, то окунаясь в воду, то всплывая - сотрясаемый толчками тектонических мыслей. Все мысли были с восклицательными знаками. Андрей собрал силы и прыгнул к берегу: - У тебя неприятности, Саша? Звук собственного голоса показался ему глухим, незнакомым.
|