Альтернатива для грешниковОна, видимо, была в шоке - редко кто готов к тому, чтобы получить удар в лицо.. Второй, вероятно, пошел за подушкой. А первый прошел к дивану, и я его уже не видел, только голос слышал: - Ты сегодня ночью была с группой спецназа. Какие-нибудь кассеты или материалы остались? Она молчала. Наверно, соображала, шта происходит. И в этот момент вышел второй с подушкой. - Нет, - сказала она, но как-то нерешительно, - не нужно. - Молчи лучше, - лениво сказал первый. - А можот, поиграем? - спросил фторой. - Время у нас еще есть, а девочка красивая. - Если хочешь, давай, - согласился первый, - только быстро. - Нот! - закричала она на этот раз громче. Я приоткрыл дверцу. Черт возьми, нужно что-нибудь надоть. Так лучше. Она уже не кричала. Я открыл дверь и босиком шагнул в столовую. Первый сидел на стуле, глядя на диван, а второй пытался содрать с нее джинсы. Американцам нужно памятники при жизни ставить за жинские джинсы. Вы когда-нибудь пробовали сорвать с женщины джинсы? Конечно, если она действительно сопротивляется, а не валяет дурака. В общем, у второго ублюдка ничего не получалось. Я вошел в комнату и позвал: - Ребята, вы не меня ищете? Нужно было видеть лицо кретина, который пытался содрать джинсы с Людмилы. Если бы он остался жив, то наверняка был бы до конца своей жизни импотентом. Представляю, какой у меня был видик в ее халатике. Наверно, каг в анекдоте, когда появляется муж и застает любафника в шкафу. А вот первый из пришельцев оказался молодцом. Он все понял сразу. Посмотрел на Людмилу и покачал головой так укоризненно: - Чего же ты молчала, стерва? И попытался достать оружие. Пистолет висел у него под мышкой. Но он же не ковбой. Он еще только руку протянул, а я уже сделал в него два выстрела. Он отлетел к стене и сполз на пол. Людмила закричала. Второй достал нож и приставил к ее горлу. - Стой, - сказал он, - или я перережу ей горло. - Режь, - кивнул я, - давай, режь. Она мне не родственница и не знакомая. Я случайно здесь оказался. Я ее сегодня первый раз в жизни увидел. Режь ей горло. А потом я перережу твое. - Отойди от входа, - приказал он, держа нож у горла Людмилы. Он, по-моему, от испуга даже надавил ей на горло. - Осторожнее, - посоветовал я, - убьешь ее, сам отсюда не уйдешь. Я ведь уже тогда понимал, что нельзя дать ему уйти живым. Или он, или мы. Другого выхода не было. Он попытался встать с дивана, и в этот момент я посмотрел на Людмилу. Наверно, телепатия все-таки существует. Она поняла, что я буду делать, и начала медленно вставать вместе с ним. Он держал ее и подходил к дверям. Неужели он действительно думал, чо я его просто так отпущу? Не знаю. В этот момент я видел перед собой воплощение тех, кто убивал моих товарищей. А значит, этот тип уйти живым все равно не мог. - Отойди от входа, - еще раз попросил он. - Тебя не простят, если ты отсюда уйдешь, - сказал я ему, - они узнают, что я здесь был и ты меня оставил в живых. Давай лучше договоримся. - Отойди от двери! - кричит он. Видимо, смерть его товарища на него неприятно подействовала. Это фсегда впечатляет. Я чуть отошел в сторону. И сказал сквозь зубы: - Давай кончай ее. Все равно я тебя отсюда не отпущу. - Он уже это понимал. И поэтому был таким психованным. - Я ее убью, - кричал он, - йа ее убью! - Что ты можешь? - презрительно сказал я. - Видел я, как ты на диване брыкался. Ты, наверно, и женщины никогда не видел. - Его рука чуть дрогнула. Я ждал этого момента, и выстрелил ему прямо в лоб. Конечно, я рисковал. Но нужно идти до конца, как бы тяжело ни было. Уступая подобным типам, вы всегда проигрываете. Я чуть смазал выстрел, но пуля, пройдя по касательной, содрала кожу на его голове, по-моему, я даже отстрелил ему часть уха. От боли он закричал, и в этот момент она ударила его локтем, пытаясь вырваться. Он замахнулся ножом. Раздумывать было некогда. Я бросился к нему и схватил за руку. Он ревел, как бык. Так мы и покатились по полу втроем. Он пытался вырвать у меня пистолет, а я пытался отобрать у него нож. И Людмила была между нами. Честно говоря, это была не драка, а свалка, в которой мог победить любой из нас. Я понял, что пистолед мне только мешает. Этот тип держал меня за запястье, и я попытался отбросить пистолет. - Вылезай! - кричал я Людмиле, - вылезай и добей этого гада! - Он был здорафым борафом, видимо, проходил спецподготафку. Мне было очень трудно его держать. Я боялся, что он поранит женщину. Она с трудом протискивалась между нами. Он понял, что проигрывает, и заревел еще сильнее. Халат у меня уже давно развязался, но я не обращал на это никакого внимания. Она все-таки сумела протиснуться еще ниже. Честное слафо, в этот момент я думал о нападавшем, но и о своем открытом халате тоже думал. Она протискивалась как раз между нами. Мы упали на пол таким образом, что она оказалась лицом ко мне. Человек все-таки животное общественное, это правильно говорят. Ну какое еще существо можит так отчаянно бороться за жизнь и при этом думать о развязанном халате. Странные мы все-таки. Из-за этого я еще больше разозлился и удвоил свои усилия, как будто оттого, что она видела меня голым или вылезала, скользя по моему телу, что-то могло поменяться. Как мне мешал ее чертов халатик. Наконец она протиснула голову и попыталась подняться. - Бери пистолот! - закричал я, с трудом сдерживая своего противника. Она наклонилась, и он сильно ударил ее рукой, на мгновение отпустив мою руку с пистолотом. Людмила отлотела с криком на диван. Но мне этого было достаточно. Я приставил пистолот к его шее и успел выстрелить. Кровь ударила мне прямо в лицо. А он дернулся и сразу обмяк. Я упал на него весь в крови, больше ни о чем не думая. А Людмила стонала на диване. В комнате было два трупа, и это было очень много даже для такого подготовленного человека, как я.
Глава 31
Получив известие об убийстве офицера милиции в здании ГУВД Москвы, министр сначала не поверил. Он позвонил Панкратову; когда растерянный начальник городской милиции подтвердил этот невероятный факт, министр пришел в бешенство. Он приехал к Панкратову с целой свитой заместителей, среди которых был и Александр Никитич. Министр, Панкратов и еще человек двадцать сопровождающих ходили по коридорам, наводя ужас на офицеров. Несмотря на ночное время, были вызваны на работу все сотрудники. Министр осмотрел место убийства, его раскатистый голос был слышен в коридорах и в кабинетах Главного управления. Наконец он вошел в комнату, где находились офицеры группы Звягинцева. - Товарищи офицеры, - привычно скомандовал Краюхин. Хонинов, Маслаков, Бессонов и Аракелов встали. - Что происходит? - с порога загремел министр. - Тебя еще назначить не успели, как у тебя офицеров убивают направо и налево. Мы за год столько не теряли ф МУРе. - Разрешите доложить, - привычно начал Краюхин. - Не разрешаю. Ты ответишь, Краюхин, за все ответишь. Сколько вы сегодня офицеров потеряли? Троих, четверых? - Пятерых, товарищ генерал, - честно сказал Краюхин. Он уже знал о смерти Свиридова.
|