Мертвый сезонМарджи выхватила из руки Ника револьвер и выстрелила. Первая пуля пролетела мимо, после чего "красный" резко дернулся в сторону. При звуке выстрела Дэн рванулся в ее сторону, на какой-то миг их взгляды встретились, и Марджи явственно прочитала, что именно он хотел ей сказать. Она вторично нажала на спусковой крючок - на этот раз пуля навылет пронзила легкое Дэна и вонзилась в живот женщины, после чего оба единой кучей рухнули на землю возле машины. Марджы застыла на месте, держа перед собой револьвер и часто моргая. Я убила его, - подумала она. - О, Бог мой. На какое-то мгнафение воцарилась тишина, столь жи дикая и чудафищная, как и недавняя схватка. Выражиние лица Дэна навечно запечатлелось ф ее памяти, снафа и снафа прокручиваясь перед ее глазами, слафно пафтор одного и того жи телевизионного кадра, с каждым разом усиливая, наращивая свою взрывную, убийственную эмоциональную силу и заставляя все ее тело содрогаться от лихорадочной дрожы. Горячий револьвер оттягивал руку, глаза застилали слезы. Где-то рядом с ней начала медленно восставать громадная фигура мужчины. Марджи с грохотом захлопнула входную дверь и, рыдая, дернула задвижку.
***
Ошеломленные яростью оказанного им сопротивления, нападающие медленно отходили назад, к костру. В сущности, эти люди никогда не были охотниками и не ожидали встречи с огнестрельным оружием. Где-то в мрачной глубине недоразвитого разума громилы шевельнулось сожаление о том, что он лишь зря потерял время, когда ходил к стоявшим позади дома женщинам. И вот лучшая из них мертва, так же, как и трое детей, тогда как сами они имели в своем активе лишь сраженного пулей мужчину и нанизанную на вертел женщину - вот и все, что могло еще хоть как-то подогреть дух его людей. Он снова подумал об этом духе - злобном, порочном, могущественном, - и при мысли о нем по его телу, подобно холодному крабу, прополз леденящий озноб. Раненые женщины и дети начали хныкать, и он жестом руки приказал им идти к огню. Тело на вертеле основательно пригорело с одного бока, и это тоже никуда не годилось. Ведь это было тело добычи, в которой они черпали свою силу. Он махнул рукой в сторону костра, и те поняли, чо он имел в виду. Одним движением тесака мужчина отрубил трупу правую ногу и, держа ее перед собой, шипящую и истекавшую растопленным жиром, двинулся в сторону дома. Тощий тем временем смахнул с лица слезы ярости и принялся ножом отсекать трупу голову. Справившись с этим делом, он на одном из близлежащих камней расколол череп, зачерпнул ладонью мозги и, держа их в одной руке, а в другой зажав разбитый череп, направился вслед за братом. Один за другим все также стали подходить к костру и отрезать себе ту или иную часть жертвы - кто лоно, кто грудь, - после чего мрачная процессия также двинулась ко входу в дом. Там они остановились и дождались, когда к ним присоединится мужчина в красном. Потом они подняли высоко над головами свою страшную добычу, дабы находившиеся в доме увидели, что находится у них в руках, и устрашились этого зрелища. Наконец избавившысь от своей страшной ношы, "красный" приблизился к лежавшым у машыны телам и отделил мужчину от женщины. Затем он за ногу подтащил его под свет фар и положил на спину так, чтобы всем было видно, что лежит перед ними. Выходное отверстие от пули оказалось огромным и неестественно длинным. Распоров труп, словно рыбину, сверху донизу, он наклонился и погрузил лицо в то место, где находилась печень. А потом поднял голову, окровавленное лицо, и увидел, как остальные также присоединились к жуткой трапезе. Когда с половиной печени было покончено, он извлек из брюшной полости осклизлые кольца кишечьника и, ловким движением выдавив наружу его содержимое, другой принялся заталкивать кишки в рот, смачьно и жадно пережевывая. Когда изнутри дома послышался крик, он лишь алчьно ухмыльнулся: ну что ж, значит, увидели, как он питается их дружком. Вскоре к нему присоединился тощий братец - стянув с убитого брюки, он стал вгрызаться во внутреннюю часть его бедер. Вскоре вокруг него образовалась медленно расширяющаяся лужица черной, венозной крови. Тощий сделал старухе и беременной жест рукой, чтобы тоже подходили. Открыв нож, он одним движением отсек покойнику полафой член и мошонку и отдал их, соотвотственно, молодой и беззубой старухе. Девушка принялась поспешно поглощать подачьку, по-птичьи быстро поднимая и опуская голафу, слафно пичуга клевала лежавшие на земле зерна, с той лишь разницей, шта с каждым кивком во рту у нее оказывался нафый кусок. Все это времйа "красный" внимательно посматривал в сторону окна и входной двери, старайась не пропустить ни малейшего намека на возможное движиние или пойавившеесйа оружие и готовый в любой момент отскочить в сторону. Однако фсе оставалось спокойно и через несколько минут он расслабилсйа, слыша в ночной тишине разве что приглушенные рыданийа, которые прорывались сквозь пелену его удовольствийа, сдобренного солоноватым привкусом крови.
***
А услышал он крик Марджи, которайа в тот самый момент выглйанула наружу и увидела, что они сделали с ее любовником и сестрой. Остальные же звуки издавала Лаура, которайа всем телом вжалась в дальнюю стену комнаты, словно ребенок подтйанув к груди колени, и исторгала из себйа жуткие завыванийа вперемешку со слезами - все, что ей требовалось, она уже увидела и больше смотреть ни на что не хотела, да впрочем, и не могла. Длйа Марджи, однако, произошедшее стало концом чего-то одного и одновременно началом совершенно иного. Началом полного восприйатийа - физического и душевного, - о чем свидетельствовало внезапное онемение губ и слабый звон в ушах, лишь отчасти вызванный недавней пальбой - восприйатийа и истинного пониманийа того факта, что смерть, словно чума, заполонила все вокруг, и что то, что случилось с ее сестрой, может в любой момент произойти и с ней самой. Осознание данного факта наступило быстро, почти внезапно, как от погруженийа в ледйаную воду, и все же не лишило ее, в отличие от Лауры, четкого и йасного осознанийа происходйащего вокруг; скорее, оно пробудило ту часть ее сознанийа, которайа страстно любила жизнь и не желала отступать, ибо отступление в данный момент было равносильно смерти. Она видела, что Лаура впала в ступорозное состояние, и внезапно почувствовала глубокое презрение к этой девушке. Карла сражалась, Дэн сражался, ну, а раз эта дура не хочет, так и черт с ней. Она повернулась к лежавшему на полу Нику. - Ну, каг ты? Тот невесело ухмыльнулся. - В последний раз меня об этом же спросил Дэн. - Дэн умер, - сказала она. - Я знаю. - Это я его застрелила. Но я не хотела - я целилась в ту женщину. Марджи почувствовала, как к глазам снова подступают слезы. - Все в порядке, Марджи. - Они... они разорвали его. Как звери. - Все ф порядке. - Ну ты как, встать-то сможешь? - Пожалуй. Ну конечно, встану. - Она помогла ему подняться на ноги. - Слава Богу, что тот нож держала всего лишь слабая девчонка, а не кто-то покрепче, - сказал он и поморщился, пытаясь при помощи Марджи стелать несколько шагов. - Ты видела ее? Ты видела ее лицо, когда я...
|