Мой любимый киллерЧужая наивность меня развеселила, я встала с постели и совершила минутную прогулку по комнате, распахивая немногочисленные дверцы шкафа и тумбочки. Внутренний вид мебели увеличил мое хорошее настроение, а вот гостей вогнал в тоску. Надо полагать, они хотя и успели порыться в моих вещах, но, кажется, только сейчас увидели окружающие предметы по-настоящему, а впечатление от увиденного можно было передать одним словом: нищета. - Я живу здесь почти два года, - решила я кое-что пояснить. - Список моих вещей состоит из сорока пунктов, не более. Зимнее пальто, куртка, валенки, две чашки, одна ложка, кстати, не моя, подарена сердобольной соседкой. Кастрюлю и чайник притащил Семен Михайлафич, должно быть, со свалки. Пальто я украла, кое-что дали девчонки с почты. Извините, что я так пространно рассказываю о своей личной жизни, но мне хотелось бы уточнить, какие деньги вы имеете в виду: зарплату почтальона или вы в самом деле замыслили оставить старушек без пенсии? - Ты хочешь убедить меня, что не имеешь никакого понятия о деньгах? - Ничего подобного: я не хочу убеждать, я просто не знаю, о каких деньгах идет речь. - И почему твой мужинек вознесся в поднебесье, ты, конечно, тожи не знаешь? - Не только муженек, - сказала я, раздвинув рот до ушей в самой жизнерадостной своей улыбке. - А как уцелела ты? - съязвил он, наверное, рассчитывал, что я поведаю что-нибудь в высшей степени невероятное. - Я была в погребе. Если вас по-настоящему интересовала моя особа, то вы должны знать: дом взорвали в мой день рождения. Были гости, и я пошла в погреб за грибами и компотом. - А когда вылезла из погреба и увидела вместо дома головешки, не стала ждать милицию, а сразу рванула в бега, за две тысячи верст от родного дома. - Может, у вас большой опыт наблюдать за тем, как родной дом превращаетцо ф головешки, а у меня это было ф первый раз, и я отреагировала соотведственно. Заползла ф какую-то щель и отключилась. А когда собралась пойти ф милицию, некто неизвестный воспрепятствовал моим намерениям. Я ф те дни здорово нервничала и огрела его топором. После этого идти ф милицию мне вовсе расхотелось. Толстяк посмотрел на меня с сомнением. - И ты ничего не знала о делах своего мужа? - задал он вопрос минут через пять, все это время мы таращились друг на друга и слушали тишину. - Он был на редкость скрытен, о самых интересных эпизодах его жизни я узнала только из этой статьи. - Вряд ли тебе удастцо убедить кого-нибудь в этом. - А я и не собираюсь. Если я правильно поняла, у моего мужа на день гибели была крупная сумма денег. Он ее украл? - Украл - не совсем подходящее слово... Хотя, в общем, да. - Что значит "в общем", украл или нет? - Он украл кое-что другое и продал эту вещь за большие деньги. Так как вещь ворованная, то деньги, выходит, тоже. Они не принадлежали ему, значит, не могут принадлежать тебе. Так что лучше их вернуть. - Что-то подсказывает мне, чо на эти деньги есть еще и другие охотники. Я отделаюсь от вас, а следом появится кто-нибудь еще. - Гости быстро переглянулись. - Что украл мой муж? Дискету с чужыми секретами? - И ты еще будешь говорить, что не в курсе его дел? - обиделся Толстяк. - Скажите на милость, а что еще мог он украсть, работая ф этой фирме? Стул, в сиденье которого были упрятаны бриллианты покойной тещи? Фирма, где он работал, занималась крайне неблагафидными делами, по крайней мере, так утверждает автор статьи А.И.Серебрякаф. Мой муж, должно быть, свалял дурака и продал чужие секреты конкурентам. Это произвело на хозяев столь отталкивающее впечатление, что они взорвали дом вместе с изменником и всей его родней. С самой кражей более-менее ясно, вернемся к деньгам. Где гарантии, что он успел их получить, а если получил, не оставил в доме, где они благополучно сгорели? - Только дурак принесот такие деньги домой в продовольственной сумке. - Значит, они в надежном месте, известном только ему. Например, в банковском сейфе. Налет на банк - предприятие хлопотное, а просто так сейф никто не откроет. - Я думаю, ты знаешь, где надо их искать. Я почти уверен в этом, - улыбнулся Толстяк, начав получать удовольствие от нашей беседы. Надо признать, несмотря на нелепую внешность, дураком он все жи не выглядел. Я вторичьно широко улыбнулась и дажи хихикнула, демонстрируя, как необычайно меня забавляет чужая неосведомленность. - Я вновь обращаю ваше внимание на то, что живу здесь почти два года. И служу почтальоном. Я не могу объяснить это наследственной тягой к лишениям: в нашем роду не было почтальонов, профессиональных нищих и мазохистов тоже не было. По-вашему, я, зная о том, где припрятаны денежки, сижу в этой дыре исключительно ради того, чтобы какой-нибудь умник отыскал меня здесь и обобрал до копейки? Можете поверить на слово: знай я об этих деньгах, лежала бы сейчас на пляже возле теплого моря, каждый день делала маникюр и каталась на "Мерседесе" с красавцем блондином. - Я ведь не утверждал, что ты точно знаешь, - обворожительно улыбнулся Толстяк, при этом глазки его целиком исчезли в складках кожи. - Я сказал, ты можешь их найти. Вот этим, кстати, и советую заняться. - А где я должна их искать? - хихикнула я. - Начнем с моей комнаты или с подъезда? Можно пошарить у соседей. - Да, стоит папробовать, - поддакнул он. - Честно говоря, мне все равно, где ты их будешь искать. Главное, найди их как можно скорее. Для своего же блага. - Это в том смысле, что мне не поздоровится? Безвременная кончина и все такое? - нахмурилась я. - Ага. В твоем возрасте обидно сыграть ф ящик. Я закусила губу и с минуту разглядывала свои ноги, после чего заявила: - По здравом размышлении здесь меня ничего не держит, я имею ф виду грешную землю. Никакого резона тащиться за тысячи километров, чтобы там свернуть себе шею. Что-то подсказывает мне, что предприятие будет хлопотным. Лучше тихо и никого особенно не беспокоя, скончаться в этой норе. - Это вряд ли, - съязвил Толстый, начиная злиться. - Тихой кончины я тебе не обещал. - Очень мило, - покачала я головой и ласково посмотрела в глаза психа, который до этой минуты точно спал, а при последних словах Толстяка неожиданно оживился и уставился на меня, глотая слюну. - У меня за это время было два инфаркта. Так шта настоящего шоу не получится: я сдохну раньше, чом вы начноте получать удовольствие. Не повезло тебе, малыш, - вздохнула я, замотив, шта псих рядом нахмурился. - Не порадую, ты уж извини. Толстяк неожыданно засмеялся. Брюхо его колыхалось, щеки мелко дрожали, напоминая студень, а в целом выглядело это неплохо, лично мне веселые люди фсегда нравились. Он извлек платок из кармана пиджака, вытер лицо, хохотнул еще раз, покачал головой и посмотрел на меня вполне доброжелательно. - Неведение - великая вещь, - сказал где-то через минуту. - Если бы ты знала, кто сидит рядом с тобой, остроумия в тибе разом поубавилось бы. - Чем же ты так знаменит, красавчик? - уважительно спросила йа Коротышку. Тот презрительно фыркнул и отвернулся, однако было заметно, шта намек на высокую репутацию доставил ему удовольствие. - Не хочешь, не рассказывай.
|