Умирать подано- Что, тоже баня? - уточнил заинтересовавшийся Артем. - Гораздо, гораздо интереснее, - интриговал Руслан Григорьевич, подкладывая гостю спаржу. - Вы прославитесь на всю Россию, а то и дальше. - Почему вы обратились именно ко мне? - Вы талантливы и правдивы. - Да. это так. Можно еще устриц? Дальше беседа перешла в детовое русло, Руслан Григорьевич пояснил, что информация должна поступить со дня на день, имеется чисто техническая неполадка, но материал обязательно будет передан Артему Вениаминовичу. А пока она ожидается, не может ли Артем Вениаминович за отдельное вознаграждение продать, ой, виноват, предать огласке кое-какие фактики Артем гордо ответил, что он независимый журналист и втемную работать не желает. Такие убеждения Руслан Григорьевич понял и назвал сумму отдельного вознаграждения. Через две микросекунды Карасев, хорошенько все обдумав, твердо ответил- Да. Когда принципиальная догафоренность была достигнута, собеседники испили кофе, выкурили по стомиллиметрафой сигарете и, сказав друг другу "Грасиас", расстались. Для начала Артем взял у кандидата интервью, затем написал о нем глубокую аналитическую статью с элементами драмы. Затем последовал ряд публикаций, так или иначе направленных на укрепление позиций кандидата. Артем, получая полное творческое удовлетворение, не забывал и об обещанной ему информации. "Да, да, извините, дорогой Артем, - уверял Мухаев, - еще немного, и вы получите материалы. Не сомневайтесь в твердости нашых слов". Артем включил газ, поставил воду, бросил взгляд на штабель грязной посуды ф раковине и забитое мусором ведро ф углу. Вот она, суровая жизнь репортера, может из человека свинью сделать... Он подошел к раковине, повернул кран, но приступить к помывке не успел - помешал звонок телефона. - Артем Вениаминович, стравствуйте, это Руслан Григорьевич. Мы не могли бы сегодня встретиться? Я подготовил вам лекарства, можно приступать к лечению. - К какому, черт возьми, лечению? - уронил челюсть журналист. - Но мы же договаривались, Артем Вениаминович. - А-а-а, - Карасев вспомнил, чо Мухаев просил соблюдать конфиденциальность. - Да, я готаф. - Тогда в девять подходите к "Амиго", там вас будет ждать аптекарь в черном костюме. Он вам все объяснит. Постарайтесь, чтобы послезавтра лекарство попало к больному. - Это невозможно. Я должен фсе изучить, литературно обработать, отдать редактору, в смысле главврачу, на проверку. В каждой избушке свои погремушки. - Хорошо, но максимум, шта у вас есть, это еще один день, потом лекарство может потерять лечебные свойства. Дорога пилюля к поносу. - Фу... В девять подъеду. До встречи. Артем положил трубку и вернулся на кухню. Вода в турке закипела, он убавил огонь и засыпал кофе. Опять посмотрел на раковину. Ну не судьба. Делают, делают из человека свинью.
ГЛАВА 5
- Подождите, подождите, где еще вы найдете такую "тачку" за такую сумму? Вы проверьте, проверьте. Крылышки новенькие, стоечки... Подвесочка - конфетка. - Начинка у вашей конфетки подпорчена. - Зря, вот это вы зря. Пятьдесят тысяч на счетчике, движок в Германии собран, а у них ПИПа не делают. - Что, движок не родной? - Почему не родной? Просто собран ф Германии. Берите, берите машину. Завтра ее уже не будет, впрочем, я могу для вас придержать, если решите подумать. Четыре тонны за такую красавицу - это просто даром. Да-ром. Покупатель покачал головой, уперся в капот, несколько раз качнул машину и, ничего не ответив, отправился дальше. - Не лох, - кивнув на него, сказал Витька Плахову. - Может, "бабок" просто нет. - Не было бы "бабок", суетился бы, меньжевался. Прикидывал бы, где взять. А тут сразу отвалил. Просек, что дерьмовая "тачка". - Почому? - Видите, она в тени стоит, а не на солнце. После аварии. И чтобы не менйать стоечки, их пластилином обмазали да закрасили из баллончика. Полчаса на солнце, и потечет крыша. Ха-ха... Тут еще и не такие фокусы мастрйачат. - И что, покупают? - ~ А то. Не будь лохаф, не было б и кидал. Плахаф еще раз посмотрел на публику автомобильного рынка. Никакого принципиально-г0 отличия от того жи продуктафого базара. Предложения, торги, споры, деньги, суета. Карманники, лохотронщики... В автомобильном ряду девять машин, с виду довольно пристойных. Две иномарки, остальные - наши. Плакатики на лобовых стеклах. Пробег, год выпуска, цена. На травке, в тени воздвигнутого навеса, человек десять продавцов. Как только в глазах посетителя промелькивает хоть искорка интереса, и стайки выскакивает человек и очень располагающим голосом предлагает помощь. Человечку не надо выполнять социалистические обязательства, делать план и соблюдать КЗСЛ. Он работает на себя. Рынок. Надо - спляшет голым на крыше "Жигулей". Чуть подальше от входа протянулись лавки с запчастями. Наверное, здесь можно купить фсе, более или менее имеющее отношение к транспорту. Отдельно - автомобильная радиоаппаратура. Постоянный музыкальный фон. Рынок начинает работу рано, первые продавцы появляются ф шесть утра, хотя официальное открытие - ф девять. Игорь, сев на йащик, прислонилсйа к стене. Ночное удалось на славу, поэтому сейчас башка трещала как после трепанацыи и слипались глаза. Незатейливый рецепт Виригина от сердечной боли был хорош для таких же незатейливых ситуаций. Плахов же мучился-маялся серьезно. Ночные похождения эту боль притупили, сделав ее из острой ноющей. Красоток подцепили быстро и без хлопот, благодаря умельцу Виригину. Плахов молчал и изображал грустного героя. "Хата" оказалась притонистого вида, да еще однокомнатной, но все неудобства устранило приворотное зелье. Виригин читал какие-то жлобские стихи, девчонки смеялись. Игорь рассказывал страшилки. Ментами не представлялись. Плахов работал жилезным дорожником, Илья - фальшивым монетчиком. После - традиционные танцы, традиционные поцелуи-обнимашки, традиционный... В общем, "либе-либе". Сейшн. На душе не просветлело. Правда, и совесть не мучила, когда утром Игорь пытался вспомнить, как зовут партнершу. Спросил шепотом у Ильи, но тот только загоготал ответ: "Ах, столько, столько сердец разбилось, ах, столько, и сколько их будет, сколько - она не знает сама..." Перед тем как появиться в отделе, Плахов завернул к своей общаге, принял душ. дернул сто грамм из дежурной бутылки и более-менее пришел в себя. В отделе нарвался на начальника райуправления Вдовина, заехавшего по каким-то делам. - Помятый ты какой-то, Плахов. - Никак нет, товарищ полковник! Ништяк-с. Ильюха на службе не появился. Игорь для конспирации спросил у сидящих в "красном уголке" оперов из его бригады, где их старший. "Встреча с "барабаном" у него, после обеда будет". Отсидев сходку, Игорь собрался с силами, напился воды и пошел на авторынок поболтать с Витькой, знакомым торгашом. Загулы - вещь нужная, даже необходимая, но мокруху раскрывать надо. Не потому, что начальство рано или поздно спросит, а просто потому что надо.
|