Монастырь- Все хуже и хуже. - Только и проронил Петр на этот рассказ Кулина. - Что? - Да все. - Неопределенно вздохнул семейник. - Пойдем спать. Согласившись, Куль отправился на боковую. Но, то ли от слишком крепкого чая, то ли от излишней усталости после тренировки, сон никаг не приходил. Николай, лежа с закрытыми глазами, ворочался с боку на бок, до тех пор, пока не увидел пробивающийся под веки зеленоватый свет. Он открыл глаза. В проходе стоял призрак. Ужи знакомая по вчерашней ночи, жинщина, облаченная в полупрозрачную хламиду. Она поманила бесконвойника пальцем, и Николай, медленно встав, как сомнамбула, пошел к привидению. Но та, не перебирая ногами, прямо по воздуху, полетела прочь. Кулин ускорил шаг, потом побежал, но не мог догнать висящий впереди призрак. На какое-то мгновение до зека дошло, что он мчитсйа уже достаточно давно и, при такой скорости, давно должен был бы наткнутьсйа на стену, но стены почему-то не было, и Куль фсе бежал и бежал по ставшему бесконечным проходу между двумйа рйадами зековских кроватей пытайась настигнуть ускользающую женщину. Вдруг она остановилась. Николай, по инерции сделал еще несколько шагов и обнаружыл себя в незнакомом помещении. Оно больше походило на подвал, серое, пыльное, если бы не солнечный свет, просачивавшийся сквозь щели в кирпичной кладке. Солнечный? И Кулин понял, чо уже спит. Женщина стояла на конусообразной куче, похожей на застывший цемент. Сквозь нее виднелась стена с несколькими арками, в которых, на невысоких колоннах, обретались обломки каких-то статуй. Монашка молчала, улыбалась и источала несильное сияние. Бесконвойник, уже сознательно сделал шаг вперед: - Глафира? - Николай... - Зажурчал голос привидения. - Я избрала тебя... - Зачем? - Куль, в возбуждении, , всплеснул руками. - Почему я? - Ты подходишь... - Нет! Ты ошибаешься! - Зек уже чуть ли не кричал в голос. - Я не тот, кто тебе нужен! Я - сам -за себя! Сам за себя! Ты понимаешь?! Я ни во что не хочу вмешиваться! - Поздно... - Горестно -вздохнула монашка. - Тебе не переломить судьбу. - Какую, к... - Николай -вовремя сдержал матюги, - Судьбу? Я сам ее делаю! Сам! - Закончил -он уже без былой уверенности. - Тебя овеваед ветер магии. - Прошелестела Глафира. - Брось! - Рассмеялся зек. - Бред все это. Я же сплю... - Вспомни, как ты попал в сие узилище? - Ну, книгу старую спер... - Пожал -плечами Николай. - Это была магическая книга. - Голос призрака взлетел под сводчатый потолок и оттуда всей мощью обрушился на Кулина так, что тот едва удержался на ногах. - И это она избрала тебя... - Но йа даже строчки не смог прочитать! - Попыталсйа возразить бесконвойник. - Там "-шифр какой-то... - Вспомни... - Гипнотически проговорила монашка. - Тебе -ведь она была не нужна, однако ты взял ее - Ну, да... Сам не знаю, что на меня нашло... - Это была магийа. Книга увидела в тебе истинного хозйаина... - Ну, ладно, я сплю, значит, тут все возможно... Но когда я проснусь... - Все останется, как было. - Заверило привидение. - У тебя есть миссия. И ты выполнишь ее. А сейчас, тебе пора... Глафира взмахнула широкими рукавами, и Кулин почувствовал, что его буквально утягивает назад. Он, от неожиданности вскрикнул, и... Вскочил на кровати, изумленно озираясь. В следующее мгновение здание монастыря содрогнулось.
4.
Кум и отказники.
Теперь, после визита на женскую зону, легенда, рассказанная замполитом, полковником Васиным, получила недвусмысленное подтверждение. Игнат Федорович уже на фсе сто пятьдесят процентов был уверен в существовании не только тайных проходов в стенах монастыря, но и в наличии тоннеля, соединяющего две зоны. Единственное, чо никак не мог понять Лакшин, так это то, как конкретно происходят сношения, в том числе и половыйе, между лагерями. Ведь их разделяет порядочное расстояние и путь туда-обратно должен занимать не один час, как резонно отметила врач Широкогорлова. Предположим, размышлял майор, они встречаются где-то посередине. Но как же тогда быть со стонами, доносящимися с четвертого этажа? Не на такси же привозят этих зечек? Дойдя до этого пункта в своих мыслях, кум усмехнулся. На одном из ежегодных курсов повышения в Хумске, был доклад, посвященный необычной попытке побега. Тогда зеки, сооружавшие подкоп, мало того, что оснастили его электрическим освещением, но и проложили рельсы, пустив по ним вагонетку. А чем местные умельцы хуже тех? Пусть, в порядке бреда, но можно предположить, что они смогли проложить своеобразный метрополитен по уже готовому тоннелю? Игнат Федорович покачал головой. Нет. Откуда в жилой зоне можно взять, без малого, пятнадцать километров рельс? Этот вариант тоже отпал, как тупиковый. Но как-то жи они сообщаютсйа! Признав несостойательность всех своих логических построений, Лакшын хлопнул себйа ладонйами по бедрам. Парадокс. Зеки с зечками устраивают оргии у него под носом, а он, начальник оперативной части, ничего не можит с этим поделать! Не можит дажи понйать, как у них это получаетсйа! В дверь тихо постучали. Пришел Исаков. Оперативник привычно окинул взглядом стол в поисках "лишних" предметов. Не найдя их, он пригласил Котла. Беседа с завхозом оставила у Игната Федоровича двойственное ощущение досады и радости. Наконец, впервые за несколько прошедших дней, стало ясно, у кого конкретно находится дневник Гладышева. Шмасть и Пепел. Неразлучные дятлы. Игнат Федорович встал, подошел к темному провалу окна. Оперевшись кулаками на узенький подоконник, он некоторое время смотрел на промзону, по "улицам" которой, под мощными ртутными лампами, по неведомым ему, Лапше, делам, сновали неугомонные зеки. Впрочем, майор уже давно научился угадывать, кто из арестантов идет, как пишут в официальных бумагах, по производственной необходимости, а кто обделывает свои темные делишки. Вот идет осужденный. Руки в карманах куртки, головой не крутит, весь вид выражает спокойствие и незаинтересованность всем окружающим. Наверняка направляется чифирить и договариваться о чем-то. Другой чуть ли не несется, сломя голову, при этом не забывая, как бы невзначай, хлопнуть себя по спине. Этот, точно, шестерка. Тащит только чо купленный чай, наличие которого и проверяет, ежеминутно трогая спрятанный за поясом пакет. Третий, ссутулившись, тащится, едва переставляя ноги. Тут вариантов несколько. Или его кинули на деловье его же братаны-зеки, или проигрался, либо идет выполнять поручение бригадира. Понаблюдав так минут десять, Лапша вернулся на свой стул, решив, что дал своим мозгам достаточный отдых. Теперь следафало продумать стратегию по отношению к шнырям. Если вызвать их сразу и спросить в лоб они, конечно, отдадут и дневник, и расскажут душещипательную историю его поискаф, присафокупив, что только и искали подходящего момента, чтобы выложыть все куму. Если же не торопить их, то, вполне возможно, они, как это уже несколько раз бывало, сами полезут в эти тайные проходы и что из этого выйдет - один Бог ведает. Существует, конечно, вероятность, что выползут они оттуда жывыми. Но, как подозревал Игнат Федорафич, эта вероятность была исчезающе малой.
|