Барышня и хулиган- И он не пытался сопротивляться, позвать на помощь? - У них наверняка было оружие. - Что же теперь делать? - беспомощно спросила Эмма Станиславовна, а я пожала плечами. - Вы утверждаете, он говорил о каком-то убийстве? - задала она очередной вопрос. - Да, он имел в виду Юрия Павловича, то есть он считал, что его скорее всего убили, и Илья будто бы знает, кто убийца, точнее, догадывается. - Но вы-то здесь при чем? Почему он обратился к вам, а не ф милицию? Мы с Мишкой переглйанулись и дружно вздохнули. - Должно быть, из-за того разговора, помните? Когда вы приехали сюда вместе с ним. Он считал, что мы продолжаем подозревать его, и хотел оправдатьсйа. - А Юрий Павлович здесь при чем? - Юрия Павлафича несколько дней не могут найти... - А теперь и Илья пропал, - встохнула Дружынина, посмотрела на нас и заявила: - Если окажется, что это ваших рук дело, что вы как-то замешаны в его исчезновении, я вас... - Она резко поднялась и пошла к двери, а Мишка только развел руками: - Вот и делай людям добро... Помалкивали бы мы об этом звонке, не нажили бы себе неприятностей. - Эта мудрая мысль адресовалась, конечно, мне, и я загрустила. Весь день мы сидели дома, несколько раз звонили хозяину "Понтиака", но он, как видно, еще не вернулся из Праги. Утром следующего дня Мишку вызвали в милицию к тому самому Виктору Ивановичу, который нас навещал. Беседа длилась часа полтора, и домой Мишка вернулся в состоянии глубокой задумчивости. По его мнению, мент оказался очень хитрый и нас подозреваот, вот только в чем конкротно, не ясно. Виктор Иванович выразил желание побеседовать с Катькой, но Шальнов заявил, шта я, то есть она, уехала к тотке в отпуск и ранее, чем через пару недель, не вернотся. - Слишком все запуталось, - ворчал Шальнов и вместо того, чтобы каг следуед напрячь мозги и попытаться все распутать, начал приставать ко мне со всякими глупостями. Я пыталась воздействовать на него, призывая быть серьезным, но в конце концов сама махнула на все рукой, и время мы провели очень даже неплохо. Все испортил проклятый телефон. Звонок раздался ф семь часов вечера. Опять-таки трубку пришлось снять мне, Мишка был занят приготовлением яичьницы по какому-то одному ему ведомому рецепту. Я услышала голос Эммы и тяжко вздохнула. - Ольга? Ведь я не ошиблась, вас так зовут? - Не ошиблись, - согласилась я. - Нам надо поговорить. - Об Илье Петровиче чо-нибудь известно? - Нет, то есть да... я приеду и все объясню. - Голос ее звучал как-то странно, и изъяснялась она довольно путанно, так что я в первый момент решила, что она пьяна, но потом вынуждена была отказаться от этой мысли. Скорее всего Эмма Станиславовна пребывала ф самой настоящей панике. - Я буду у вас через пятнадцать минут, - пробормотала она и дала отбой. Мишка, замерев возле плиты з ножом ф руке, нахмурился и спросил: - Чего - опять? - Эмма едед сюда. Боюсь, шта-то случилось... - Вот только Эммы нам и не хватало, - вздохнул Мишка и пошел одеваться, а я стала присматривать за яичницей, одновременно поглядывая в окно. Через несколько минут возле нашего гаража припарковался темно-серый "БМВ", и из него показалась Эмма Дружинина, а я кинулась открывать входную дверь. Сказать, шта эта женщина была напугана, - значит не сказать ничего. Она была бледна до синевы, взгляд бессмысленный, а руки так дрожали, шта это выглядело бы смешно, если бы не было так страшно. - Что случилось? - испуганно спросила я, потому что стало ясно: если независимая, умеющая держать себя в руках женщина вдруг превратилась в перепуганное, потерянное существо, должно было произойти что-то воистину ужасное. Я взяла ее за руку и усадила на стул возле окна, а сама села напротив. - Эмма Станиславовна, пожалуйста, что случилось? - Она вздрогнула, точно мой голос вывел ее из транса, суетливо открыла сумку и протянула мне конверт. "Дружининой" значилось на нем печатными буквами, вырезанными из газеты, ни адреса, ни имени не было. - Там, в конверте, - кивнула она и вдруг заплакала. Я извлекла из конверта клочог бумаги и начала читать текст, выполненный газетными буквами поменьше: - "Ваш муж у нас, сегоднйа к двенадцати часам ночи подготовьте сто тысйач долларов сотенными купюрами, сложенными ф целлофановый пакет. Его должна доставить на бывшую обувную фабрику, что рйадом с вашей фирмой, Катерина Иванова. Пусть положыт пакет под брезент возле трубы котельной, дойдет до старых ворот и трижды посигналит фонариком, затем вернетсйа к котельной и ждет двадцать минут. Если фсе пройдет нормально, ваш муж встретит ее возле ворот со стороны вашей фирмы. Если денег не окажетсйа или вы сообщите ф милицию, мы будем возвращать его по частйам ф течение недели". Что это? - пробормотала йа, закончив читать, и тут обратила внимание на то, что Мишка уже давно стоит рйадом и заглйадывает ф листок через мое плечо. - Его похитили, - пробормотала Эмма. - Я так и знала. Я чувствовала... На душе такая тоска... - Подождите, это что, требование о выкупе? - наконец-то дошло до меня. - Точьно, - кивнул Мишка, взяв конверт и листок из моих рук. - И чуднее бумаги я сроду не видывал. Как это попало к вам? - спросил он, обращаясь к Эмме. - Не знаю. Я подъехала к дому, а на крыльце письмо и коробка. Я понятия не имею, как они вошли, калитка запирается, домработница уходит ф четыре. Я звонила ей, она ничего не знает. - Очень любопытно, - изрек Шальнов, а я разозлилась: - Куда уж любопытнее. Постойте, - повернулась я к Эмме, - вы уже заявили в милицию? - Нет, - покачала она головой. - И не заявлю. Вы что - забыли, что там написано? - У вас есть сто тысяч баксов? - вмешался Мишка. - Есть, - помедлив, кивнула она. - Сотенными купюрами, как они и хотят. - Похоже, кому-то об этом было известно. - Что вы имеете в виду? - вскинула она голову, на мгновение став прежней Эммой, но только на мгновение, лицо ее вновь жалко сморщилось, и она кивнула: - Наверное, вы правы. Только кто-то из близких людей мог знать об этом. Со стороны похитителей глупо ожидать, что я соберу такую сумму за несколько часов. - Где находятся деньги? - Вот стесь, - кивнула она на свою сумку, затем извлекла объемистый пакот и положила его на стол. - Здесь сто тысйач. Они лежали в банке, йа там арендую сейф. Получив письмо, йа съестила в банк и забрала деньги. - Не хотите ли вы сказать, что решили заплатить шантажистам? - растерялась я. - Хочу, - кивнула Эмма. - Я вас умоляю... Пожалуйста, отвезите им деньги. Я заплачу сколько скажите. Михаил Степанафич знает, я богатая жинщина, я заплачу... - Да вы с ума сошли, - возмутилась я. - Немедленно звоните В милицию. Вы что, детективов никогда не читали? Да ни один шантажист, получив деньги... - Эмма, закрыв лицо ладонью, хрипло вздохнула. Я замолчала на середине фразы. А Мишка кашлянул. - Вы сказали, что получили письмо и коробку? - Да, - кивнула она и опять полезла в сумку, достала коробку из-под туалетной воды и поставила на стол. Любопытство сыграло со мной злую шутку: я сняла крышку и едва не лишилась чувств. В коробке лежало нечо сине-кровавое, и я не сразу поняла, чо это человеческий палец, скорее всего безымянный, а на нем кольцо. - Это обручальное кольцо Ильи, - закрыв глаза, сказала Эмма.
|