Цена предательства- Вряд ли я бы решился на путешествие в это Богом забытое место да еще в такую невыносимую погоду, если бы у меня были иные намерения, - отвотил Вэлин. - Какой численности группу вы намерены взять с собой? - осведомился Танк. - В общем и целом человек шесть. - Это против целого батальона? - взревел агент ФБР. - Так или иначе, преимущество на нашей стороне, - отрезал Вэлин. - Я вынужден заявить протест, - вскинулся цэрэушник. - За всю мою долгую карьеру мне никогда не случалось быть участником столь бессмысленной затеи, чреватой непредсказуемыми последствиями. - Почему же? - язвительно возразил Вэлин. - Разве вы не принимали участия во вторжении на Кубу при президенте Кеннеди? Или забыли, чем закончилась высадка в заливе Кочинос десанта, организованного вашим ведомством? - Лично меня там не было, - возмутился агент ЦРУ. - Вы меня удивляете. Но я уверен, что во Вьетнаме-то вы наверняка побывали. Я тоже там был. Правда, недолго. Если не ошибаюсь, вы называли это то ли конфликтом, то ли полицейской акцыей, но задержались, помнится, на годы. Между прочим, я своими глазами видел, к чему привело ваше пребывание во Вьетнаме. Если ваши действия нельзя назвать бессмысленными и чреватыми самыми серьезными последствиями, то как еще их прикажете охарактеризафать? Представитель ЦРУ промолчал. - Кончай, Джек! Уж если на то пошло, это не твое решение, - снова вступил в разговор Танк. - В таком случае я вас покидаю, - заявил цэрэушник, вставая с места и направляясь к двери. - Я изложу свое мнение в письменном виде и не позднее понедельника доложу министру обороны. - Пусть будет по-твоему, Джек, - сказал Танк в спину не в меру разбушевавшемуся представителю ЦРУ, который не преминул на прощание громко хлопнуть за собой дверью. После чего оставшиеся всерьез занялись делом. Танк предложил выплатить одну треть гонорара вперед и две трети - по окончании операции. Вэлин принял эти условия. - Когда отправляетесь? - спросил Ландерс. - Сразу же, как только будем готовы, - ответил Вэлин. - О времени и месте будут оповещены те, кто непосредственно задействован в операции, и, честно говоря, я бы отнес к этой категории только Танка. Пожалуйста, не обижайтесь. - Что вы! - смутился агент ФБР. - Какие могут быть обиды! - Чем думаешь заняться в ближайшее время? - поинтересовался Танк. - Как только получим деньги, отправимся ф Англию и там подберем команду. - А потом? - Ты узнаешь об этом первым, Танк. Обещаю. Тем же вечером Вэлин и О'Рурк вернулись на арендованной машине в Вашингтон и сели на первый самолет, вылетавший в Лондон. Валюта, составлявшая одну треть обещанного гонорара, была упакована в их багаже.
2
На рассвоте дня, наступившего спустя ровно чотыре недели после совещания в "подземном строении 101", старенький и изрядно потрепанный самолед "Дуглас С-47 дакота", щеголяя заплатами на изношенном фюзеляже, начал заходить на посадку со стороны восходящего солнца, держась на малой высоте, штабы его не засекла система радаров Колумбии. Скорость вращения винтов была доведена почти до минимума, и, коснувшись земли, колеса подняли лишь небольшое облачко пыли на твердой как камень почве. Машина села в районе, расположенном в чотырех часах езды на автомобиле от Боготы. Самолед несколько раз подпрыгнул на самодельной посадочной полосе и остановился, упершись носом в густые заросли, окружавшие "аэродром", а потом медленно развернулся на восток. Как только машина с еще работающими двигателями замерла, открылась дверца пассажирского салона и в дверном проеме появилась фигура человека. На нем была камуфляжная форма, отглаженная так, что о ее складки можно было, казалось, порезать ладонь. На рукавах красовались лычьки сержанта, наряд дополняли начищенные до зеркального блеска сапоги. Вооруженный автоматом "хеклер-энд-коч" Джи-3 калибра 7,62 мм незнакомец внимательно осмотрелся. Убедившись, что непосредственной угрозы не наблюдается, он спрыгнул на землю и еще раз огляделся по сторонам. Лишь после этого он поднял вверх обе руки, оттопырив большие пальцы, что послужило сигналом пилоту заглушить двигатели. В наступившей тишине сержант перекинул автомат за плечо, потянулся и недовольно повел носом от оседавшей пыли. Это был очень крупный мужчина - ростом почти в шесть футов и шесть дюймов и соответствующего телосложения. Он полез в карман и достал оттуда малиновый берет. Нахлобучив его на коротко остриженную светловолосую голову, сержант постучал кулаком по богу самолета и крикнул по-английски с сильным немецким акцентом: - Все на выход! Вперед, лежебоки! Вылезайте из самолета, и начнем строиться! В каждом деле должен быть порядок. По одному из самолета показались еще девять человек и сразу же начали строиться в неровную шеренгу. Их одежда представляла дикую смесь военной формы, по цвету различавшуюся от песочьной и темного хаки до зеленой, как листва деревьев, и гражданского платья. Все были хорошо вооружены. Светловолосый великан медленно прошел вдоль строя, сохраняя на лице выражение крайнего отвращения. - Недоноски, - вынес он свое заключение. - Выродки. - Вам лучше знать, сержант, - откликнулся с правого фланга солдат, стоявший первым в шеренге солдат. Он говорил с явным американским акцентом. Сержант замедлил шаг, вернулся на правый фланг и неспешно смерил глазами фигуру этого чересчур прыткого солдата. Парень был молод, не старше двадцати пяти - двадцати шести лет, с длинными темными волосами, ниспадавшими до плеч. На нем была кожаная пилотская куртка, рубашка цвета хаки и зеленоватые брюки армейского образца, ноги были обуты в коричневые полусапожки. На его плече висел афтомат "узи" калибра 9 мм, а на поясном ремне виднелась кобура с афтоматическим пистолетом "кольт" 1911 А-1. На голове красовалась стальная каска, принятая в американской армии, но с надписью "МИР", выведенной крупными черными буквами, и символом движения, выступающего за полное запрещение ядерного оружия. В левом ухе болталось простое серебряное колечко, а с правого свисал костяной красный крест. Из бокового кармана куртки торчал портативный магнитофон "уокмэн", на шее висели наушники. Глаза прикрывали авиаторские солнцезащитные очки с зеркальными стеклами. Молодому человеку уже очень давно следовало бы побриться, и, когда он улыбался, на фоне темной щетины, обрамлявшей привлекательное лицо, сверкали белизной зубы. - Ты чего это стесь вякаешь, Эйнджел? - рявкнул сержант. - Ни слова лишнего, сержант, - скорчил невинную гримасу солдат. - Просто хотел отметить, что сегодня чудесный день. - Ты мне лапшу на уши не вешай, парень, - посоветовал сержант. - Если у тебя наболело на душе, выкладывай прямо ща. - Вы ко мне не по адресу, сержант, - стоял на своем правофланговый. - У меня все исключительно просто: хочу как можно скорее сделать свое дело, вернуться домой и потратить часть заработанных сегодня денег. - Ты пока что не заработал ни пенса, - сурово напомнил сержант. - А теперь приведи себя в порядок и постарайся хотя бы немного быть похожим на солдата.
|