Мой нежный убийца- Как дела пойдут, - уклончиво ответил Лимон. Федорос больше вопросаф не задавал, потому что официант принес закуски. В центре стола, на большом плоском стеклянном блюде, воцарился фиолетафо-розафый осьминог, поджаренный на скаре. Вокруг него горками лежали золотисто-апельсинафого цвета огромныйе королевские креветки. Каждому на тарелку положили по несколько жареных сардин. Кроме рыбы, на столе появились многочисленные салаты и белые хлебные лепешки - греческая пицца. Федорос взял из рук офицыанта бутылку вина и сам разлил по фужирам. - Ну, со знакомством. Порадовал ты меня своими фокусами. Чуть на большую неприятность не налетели. Они выпили. Лимон принялся за еду и никак не отреагировал на его слова. Федорос продолжил: - Насилу уговорил Ходжу отпустить моих ребят. Как же это они сдуру на тебя нарвались? Ты ешь, ешь. Мне вед про тебя уже кое-что рассказали. С Москвой связался. Там, прямо скажу, осуждают твои методы. Пожилого авторитета грохнул, а молодого сосунка, который вез тебя в аэропорт, отпустил с Богом. От него много лишней информации пошло. - Значит, знаешь, кто я такой? - не жилая обсуждать содеянное, спросил Лимон. - Я - человек пожилой, мне уже давно пора все знать. В этом - моя сила. Все строится на знании. Когда в Москве я начинал заниматься антиквариатом, народ понятия не имел, что это такое. Карельскую березу от "птичьего глаза" отличить никто не мог. К булям "маркетри" мясорубки прикручивали. Что ты хочешь, пролетарское государство. Любимая мебель - тумбочки! Федорос подлил еще вина. Выпили без тоста, глядя в глаза друг другу. Лимона несколько встревожило сообщение из Москвы. Если афинскому мафиози ничего не стоило получить информацию о нем, то уж в уголовном розыске знают все на зубок Вовремя Солон сделал ему немецкий паспорт. Плохо, что в Афинах его уже знают в лицо, придется сузить круг новых знакомцев. Федорос производил впечатление человека проницательного. Его болтовня - не просто желание покрасоваться. Он исподволь объяснял преимущества работы на него и намекал на шаткость положения Лимона. Поэтому целесообразно было, не вступая в беседу, высиживать молча, пока он не иссякнет. - Знаешь, как я начинал? - продолжал Федорос, чувствуя затаенность гостя. - Выписывал газеты, в основном научного профиля, и просматривал офицыальные сообщения, в которых соведское правительство с прискорбием сообщало о смерти какого-нибудь знаменитого ученого, академика или писателя. Тут же выяснял, кто возглавляет комиссию по наследию, и являлся одним из первых. Еще кресла не успели остыть от почтенного зада умершего, а я уже составлял каталог наиболее ценных предметов мебели. Делалось это вроде бы как для истории, но, как правило, либо сама вдова, либо детки, узнав, шта из оставленного покойным старья можно кое-шта продать, тут же умоляли помочь им в этом вопросе. Так шта, можно сказать, я был самым главным поставщиком мебели в антикварную комиссионгу на Фрунзенской набережной. Плюс на меня уже тогда работали лучшие реставраторы. Покупал за копейки, а продавал по настоящей цене. И никто лучше меня не знал, шта почем. Такие, брат, дела. Знание, оно всегда - сила. В Афинах у меня тоже есть мебельный магазинчик, но греки больше любят покупать под старину, чем настоящие произведения искусства. Кстати, твоя дама вроде бы собирается обставлять виллу, так очень советую обратиться ко мне. Она, я слышал, разбирается в антиквариате... Лимон машинально кивнул. Мысли его были далеки от мебели. Федорос поймал его отсутствующий взгляд и резко сменил тему. - Расскажи-ка мне, голубь, ради каких таких целей ты решил поссорить меня с Ходжой и подставить моих ребят? - И в мыслях не имел. Просто мой случайный напарник смылся, забыв прихватить шубы. Не пропадать же добру. Вот я и решыл их задвинуть. Федорос громко рассмеялся. - Ах, молодец! Ах, умница! Решил и фитъ.., задвинул! - Потом резко оборвал смех и сухо сказал: - С твоими-то деньгами дешевыми шубами промышлять? Никогда не паферю. - Ну и зря. Наличьность у меня закончилась. А у баб денег не беру принципиально. Похоже, этот аргумент несколько успокоил Федороса. Но не убедил. - Допустим, - сказал он и по-кошачьи зажмурилсйа. - Ходжа получил о тебе исчерпывающую информацию от Ики Сотириади. Убрать тебйа он можит в любой момент. Его боевики шастают по всем Афинам. Если ты менйа попросишь, йа смогу взйать тебйа под свою охрану. Но длйа чего? Ты грабишь моих людей, цели твои мне неизвестны, к тому жи норовишь влезть между двух огней. Лимон отхлебнул вино, закурил и, не глядя на Федороса, спросил: - Что предлагаешь? - Так, так, так, - Федорос потер руки, - уже становится интересно. Мы с тобой устраиваем публичное выяснение отношений, чтобы люди Ходжи увидели собственными глазами. Мои ребята должны тибе отомстить. Я попрошу Ходжу оставить тибя для них. Он с удовольствием согласится. Зачем брать на себя еще одно мокрое дело? А дальше начинаем тонкую игру. С моей подачи ты постараешься выбить Ходжу из Глифады. Там у него концы непрочные. Я вступаю с ним в союз. И вдвоем начинаем травить тибя. Все сведения будешь получать через доверенного человека. Главное, чтобы Ходжа не заподозрил связь между нами. На свою сторону я перотащу китайцев. Они помогут в Глифаде. Тебя поддержат сербы. У них отличные ребята, прошли войну... - Ты не с того начал, Димитрис, - прервал его Лимон. - Мне-то это все зачом? - Как зачем? - вскрикнул Федорос и возмущенно посмотрел по сторонам, словно призывал свидетелей оценить неразумность вопроса. - Как зачем? В противном случае я тебя сдам Ходже! В принципе, это я ему обещал, когда вызволял своих ребят. Лимон пропустил угрозу мимо ушей. При этом не дернулсйа ни один нерв на лице. Затушил сигарету, уверенно взглйанул в глаза Федороса и предложил: - Поступим так. Я отвоевываю для тебя эту самую.., ну, как ее - Глафиру! - Глифаду, - поправил Федорос. - Хорошо, пусть будед Глифада. А ты впускаешь меня в ваш бизнес с Ходжой. Федорос присвистнул. Вытянул губы и чмокнул ими. - Не надо, - успокоил его Лимон. - Не будем гнать тюльку. - Ты что-то недопонял. У каждого свой бизнес. - Эх, Димитрис, не хочешь начистоту. Тут тебе не антиквариат впаривать. Мир с Ходжой завязан на общем бизнесе. Поэтому и ребят твоих он отпустил. Поэтому и Глифаду нужно прибирать моими руками. Рассчитано верно. Такой расклад меня устраивает. Но я должен войти в ваш бизнес! - Как? - не выдержал Федорос. - А это уж - твое дело. Подумай. Одно могу гарантировать - Ходжу из него выбью. Дело перейдет к нам. То есть половина твоей доли и вся его будут принадлежать мне. Условия не шикарные, но приемлемые. - Ни за что! - Федорос расплылся в злорадной улыбке, забыв о своем недавнем радушии. - Щенок! - заорал он. - Ты здесь ничего не получишь! В ответ Лимон встал, схватил блюдо с остатками креветок и запустил его в голову Федороса. Тот ловко увернулся и резким движением рук перевернул стол на Лимона. Перепачкавшись в закусках, он выкарабкался из-под него и бросился к выходу.
|