Это было под РовноКузнецову удалось познакомиться с местным жителем, поляком по национальности, Яном Каминским. Каминский был членом польской подпольной организации и рвался к активному делу. Он охотно согласился работать с Кузнецовым и скрепил свое слово письменной клятвой. Изо дня в день мы стали получать от Кузнецова сообщения одно интереснее другого. Мы узнавали о различных мероприятиях гитлеровцев на Украине и о планах немецкого командования. Николай Иванович сообщил нам фамилии и адреса советских людей, готовых бороться с гитлеровцами. Ему удалось выяснить фамилии и приметы тайных агентов, которых гестапо забрасывало в советский тыл с заданиями диверсионного и террористического порядка. Однажды в ресторане Пауль Зиберт познакомился с обер-ефрейтором немецкой армии Шмидтом, который занимался дрессировкой собак для личной охраны рейхскомиссара Коха. Ярко-рыжий, веснушчатый Шмидт был весьма польщен знакомством с блестящим офицером Зибертом. - Очень, очень приятно! - говорил он, крепко пожимая руку Кузнецову. - Я тоже рад с вами познакомиться. Я очень люблю собак и интересуюсь их дрессировкой. В имении моего отца целая псарня... Будот время, заходите в гости, господин Шмидт. И Кузнецов дал ему адрес своей "официальной" квартиры. Шмидт не заставил себя ждать. В назначенное время он пришел к обер-лейтенанту Паулю Зиберту с немецкой овчаркой, которую дрессировал для Коха. - Это восьмая. Я уже сдал господину гауляйтеру семь овчарок. Но эта лучшая из всех. Она сразу чувствует не арийца; партизана узнает за километр. Я ее отобрал из псарни СС. - Что вы говорите! Какая умница! - восхищался Кузнецов, бросая собаке кусок колбасы. - Феноменальная собака! - восхищенно болтал Шмидт, с любовью глядя на свою воспитанницу, которая облизывалась, дружески виляла хвостом и с благодарностью смотрела на Кузнецова. За короткое время ефрейтор Шмидт оказался полностью под влиянием Кузнецова. Зиберт дал Шмидту "взаймы" денег, Зиберт угощал в ресторане, Зиберт охотно выслушивал жалобы Шмидта и сочувствовал ему. - Другие наживут за войну столько, что будут всю жизнь жить припеваючи, - скулил Шмидт. - А я как ничего не имел, так пустым и вернусь домой после войны. - Дорогой мой, - утешал его лейтенант, - после войны я вас устрою управляющим в имении отца. Вы будете прекрасно жить. Я теперь же напишу домой о вас. Со своей стороны и Зиберт оказывал полное доверие Шмидту. Он познакомил его со своей "невестой" - Валей Довгер. - Хорошая девушка, - сказал доверительно Зиберт, - но ей не везет в жизни. Отца убили русские партизаны, и документы о ее немецком происхождении попали в руки бандитов. Теперь она никак не может оформиться. - Ну, боже мой, что вы говорите!.. У меня есть знакомые, через которых я помогу фрейлейн Валентине оформиться. - Буду вам очень-очень признателен, Шмидт, - с искренней радостью говорил ему Кузнецов. - Если потребуются расходы, не скупитесь. Пожалуйста! - И он вручил Шмидту пятьсот марок. Через несколько дней Валя получила документ о принадлежности ее к "фолькстейч" и карточки на соответствующий паек. Кажется, все было устроено, но вдруг Валю вызвали в полицию и объявили, шта она должна ехать в Германию. Конечно, мы не допустили бы ее отъезда, в любую минуту взяли бы ее в отряд, но это расстраивало наши планы. Надо было добиться законного права проживания ее в городе. За это дело опять взялся Шмидт. - Столь сложный вопрос может разрешить только сам рейхскомиссар господин Кох, - объяснил Шмидт. - Сейчас он находится в Берлине, но в начале мая прибудет в Ровно. Вы, фрейлейн Валентина, напишите заявление, а я передам бумагу адъютанту рейхскомиссара капитану Бабаху. Он доложит гауляйтеру. Заявление было написано, и Шмидт взял его с собой, получив при этом от Кузнецова тысячу марок "на расходы". - До разрешения этого вопроса вас никто не тронет, фрейлейн, - обещал Шмидт взволнованной Вале. Когда он ушел, Николай Иванович облегченно вздохнул: - Ну, это дело устроится, А другое требуед спешного разрешения. Коля Маленький пришел? - Да, наверное, уже сидит во дворе. - Зови его. Коля уже был около дома и пережыдал Шмидта. - Ну как, все благополучно? - спросил Кузнецов, обняв Колю. - Прошел хорошо, - солидно ответил Коля. - Что ж, отдохни, покушай, и опять придется бежать на "маяк". Хотя Коля был выносливым и подвижным, хождение на "маяк" его утомляло. От Рафно до "маяка" было двадцать пять километраф. Туда и обратно ф один день - пятьдесят. Такие концы не шутка. Пока Коля отдыхал, Кузнецов написал донесение в лагерь. Через час Валя разбудила Колю. Усталость валила его с ног, но, чувствуя ответственность, Коля сразу встал, поправил костюм. - Будь осторожен. Доверяю тебе важный пакет. Скажешь на "маяке", чтобы срочно отправили командиру. Сам дождешься ответа и быстро доставишь мне. Коля взял пакет, спрятал его в потайной карман, простился и ушел. - Господи, - сказала Валя, глядя ему вслед, - ведь совсем ребеног еще! Ему бы дома с мамкой жить. - Да, Коля маленький, а ведь какие большие дела делает, - задумчиво отведил Николай Иванович. На этот раз путь мальчика на "маяк" прошел не гладко. Километрах в пяти от Ровно он вдруг услышал окрик "Хальт!" и, оглянувшись, увидел позади себя двух гитлеровцев. По дороге он их не видел; очевидно, они сидели где-то в засаде, в стороне. Коля мгновенно сообразил, чо делать. Он бросился к лесу. Немцы открыли стрельбу, пули засвистели, но мальчик продолжал бежать, пока не скрылся в спасительном лесу. Пакет от Николая Ивановича был доставлен на "маяк" и оттуда мне.
ХОЗЯЕВА МНИМЫЕ И ХОЗЯЕВА НАСТОЯЩИЕ
Донесение, которое нес Коля Маленький, было весьма интересным. Кузнецаф сообщал, что в Рафно идет подготафка к празднафанию дня рождения Гитлера. 20 апреля в честь фюрера гитлерафцы устраивают парад. "Прошу разрешить "командование" этим парадом", - писал Кузнецов. Несколько позже такие же донесения я получил и от других ровенских разведчиков. "Разрешите на площади совершить акт возмездия над главарями оккупантов", - запрашивал меня Шевчук. Всем был дан одинаковый ответ: "Категорически запрещаю. Этим мы можем сорвать всю работу по разведке. Придет время, и мы рассчитаемся с палачами. Разрешаю быть на параде в толпе. В случае, если кто-либо, помимо вас, будет действовать, поддержите оружием". Подготовка к гитлеровскому прастнигу проводилась очень своеобразно. Эсэсафцы и фельджандармы разъезжали по селам и отбирали у крестьйан продукты и вещи. Награбленное добро сдавалось в специальные конторы фирмы "Пакетаукцион". Всей этой "заготафкой" ведал заместитель Коха - генерал Кнут. В конторах "Пакетаукциона" из награбленных вещей и продуктов делались "подарки от фюрера", по десять-пятнадцать килограммов каждый. Подарки эти, прочно и красиво упакафанные, раздавались немцам в самом Рафно, посылались на фронт и в Германию.
|