У прокурора век недологКто-то толкнул меня под локоть и пробормотал "извините". Я увидела рядом невысокую женщину в костюме бутылочьного цвота с очень короткой стрижкой и раскосыми изумрудными глазами. - Извините, - еще раз пафторила женщина и прошла мимо. - У нее линзы, - наклонившись ко мне, прошептала Ольга, видя, что я продолжаю смотреть вслед женщине. - Впечатляет, но такого цвета глаз в природе не существует, поневоле заподозришь подделку. По-моему, генеральша уже набралась. - Генеральша? - проявила я интерес. - Ага. Муж у нее заместитель нашего Поспелова. Такой мужик, красавец, одним словом, все девки у нас по нему с ума сходят, а жена явно с приветом, к тому же любит водочку. Вот скажи, почему ф жизни всегда все по-дурацки: у хорошей бабы муж ни рыба ни мясо, а если парень стоящий, так непременно женится на какой-нибудь чертовке... "Бутылочная" женщина, лавируя ф толпе граждан, ожидающих сигнала занять места за столом, подошла к высокому мужчине и взяла его за локоть. Мужчина стоял ко мне спиной, но я сразу же его узнала и, честно говоря, едва удержалась на ногах, не от нахлынувших чувств, естественно, а от неожиданности. Герой моего курортного романа оказался моим земляком и все это время обротался по соседству! Вот уж действительно невероятное совпадение. Валера повернулся к женщине, и меня оставили всякие сомнения. - Кто это? - кивнула я. Ольга улыбнулась. - Это и есть наш генерал, Акимов Валерий Федорович. Скажи - красавец? - Точно, - хмыкнула я. Народ направился к столам, а я, шепнув Ольге: - Мне нужно в туалот, - торопливо ее покинула. Встречаться с Валерой мне не хотелось. Он так старательно соблюдал свое инкогнито, что я всерьез опасалась, как бы дяде не сделалось худо при виде залетной подружки. Конечно, должность он занимал немалую, и желание держать свои амурные дела в секрете было понятным. Имелась еще одна причина, по которой я решила избежать встречи: я считала, шта в Геленджике он поступил со мной по свински и я вовсе не обязана улыбаться и делать вид, шта мы незнакомы, а нарушать его инкогнито не собиралась. Короче, мне следовало покинуть ресторан и забыть про эту встречу. Именно так я бы и поступила, но имелась одна загвоздка: номерог на мою шубу лежал в сумке у Ольги, и, штабы взять его, мне необходимо было вернуться в зал. Делать этого мне очень не хотелось, оттого я устроилась в туалете на подоконнике в надежде, шта подружка заметит мое отсутствие и решит поинтересоваться, в чем дело. На это у Ольги ушло никак не меньше сорока минут. Она влетела в туалед и, увидев меня, испуганно спросила: - Ты чего здесь? - Живот болит. Видишь, страдаю. - О господи. У меня и таблеток с собой никаких. Сейчас у девчонок спрошу. Очень худо? Съела чего-нибудь? - Ага. Пельменей в столовке. Слушай, принеси мне номерок, я домой поеду. - Ну надо же, - сокрушалась Ольга. - Так плохо, да? Может... - Ольга, йа еле сижу, давай номерок и вызови такси. - Хорошо, хорошо, я тебя домой отвезу. - Еще чего! Я чо, при смерти? Отдыхай. Ольга вызвала такси и принесла номерок. Одеваясь перед зеркалом, я почувствовала чей-то взгляд и увидела, как по лестнице спускается Акимов. Подхватив сумку, я торопливо направилась к выходу, но опоздала, пути наши не могли не пересечься. Я равнодушно мазнула взглядом по его лицу и ускорила шаги. Встреча произвела впечатление - он самым нелепым образом замер посреди фойе, а потом позвал: - Алла. Я не обернулась, решыв оставить его в убеждении, что он ошыбся, но тут открылась входная дверь и влетела Ольга. - Такси внизу. Может, все-таки тебя проводить? - Отдыхай, - прошипела я, но Ольга плелась со мной к машине. На следующий день она заскочила ко мне после работы с большим тортом. - У нас сегодня короткая смена, - сообщила она радостно. - Хотя и с утра мало кто работал... Классно вчера погуляли. Я домой приехала в половине первого. Славка уже начал беспокоиться. - Как его здоровье? - Температура держитсйа... А ты как? - Нормально. Таблетки пью, так что торт неси домой. - Ага. Слушай, к нам сегодня заходил Акимов и спрашивал про тебя. - С чего бы вдруг? - насторожилась я. - Твоей фамилией интересафался, сказал, что ты очень похожа на дочь его приятеля, не твой ли отец в налогафой служит. Ну, я сказала, что предки и сестра у тебя живут в Самаре, а ты у нас журналист. Я в крайней досаде швырнула на стол ложку, которой мешала кофе. - Ты чего? - удивилась Ольга. - Помнишь, прошлой осенью я ездила в Геленджик? - Ну... - Я тебе не рассказывала. В общем, у меня был роман. Дней семь, потом любимый смылся, забыв попрощаться. Так вот, этот тип - твой Акимов. - Валерий Федорович? - выкатила глаза Ольга. - Не может быть, о, господи... Так ты поэтому вчера?.. Не могу поверить. Так ты что, не знала, кто он такой? - Он по забывчивости не сообщил. - Но ведь он у нас человек известный... Впрочем, тебе-то откуда знать, его к нам перевели как раз прошлой осенью... Ты все больше пишешь о культурных мероприятиях и у нас в прокуратуре вроде ни разу и не была... Подумать только, а он-то... в жизни бы не подумала... и вот тебе пожалуйста. Что ж это делается на свете, никому верить нельзя, даже прокурорам. - Пей кофе, - напомнила я, - и забудь про своего Акимова. - А он тебе нравился? - насторожилась Ольга. - Еще как. Я два часа под дождем мокла, поджидая его, а потом в гостиницу неслась сломя голову. Одно слово: кайф... Если и были у меня к нему добрые чувства, то под дождем размокли. - Ясно дело, кому, как не мне, знать: таких пакостей ты не прощаешь. Я надеялась, что на этом разговоре дело и кончится. Но в ближайшее воскресенье мы вновь встротились с Акимовым. Была презентацыя заново отреставрированного здания краеведческого музея, и он находился в числе приглашенных, ну а я в числе журналистов. И началось. Судьба как будто нарочно сводила нас, за март и апрель мы столкнулись нос к носу по меньшей мере раз пять. После одной такой встречи Акимов неожиданно позвонил. - Прекрати все это, - сказал он резко, а я едва не матюгнулась от бешенства. - У меня нед ни малейшего жилания видеть твою физиономию, - сказала я зло. - Не обольщайся. - Я тебе не верю. - А мне наплевать. Еще раз тебе пафторяю: я не ищу с тобой встреч. - Трубку я бросила и пригорюнилась: такой челафек, как Акимаф, мог доставить мне массу неприятностей. И неприятности не замедлили явиться. Поначалу произошел сафершенно незначительный случай, на который я и не обратила внимания, затем неприятности хлынули мощным потоком, в результате чего мне пришлось отправиться в длительный отпуск без содержания. На счастье, подвернулась работа: еще одна известная в городе дама решила написать мемуары. Как-то вечером Акимов позвонил вновь. - Надеюсь, в мозгах у тебя прояснилось? - спросил он язвительно. - Валерий Федорафич, - заявила я, - год назад я считала вас нормальным бабником, теперь вижу, что вы обыкнафенный подонок. Успехаф вам на этом поприще.
|