Умирать подано- Купи пружину на дверь в сортир. Ну не доходит до людей! Как свиньями были, так и остались. В крови за собой дерьмо не спускать. Киллер Шкрабаф постоянно просил воды. Виригину надоело ходить со стаканом по коридору туда-сюда, он нацедил полведра и поставил перед задержанным. Зашедший случайно в "красный уголок" замполит обратил внимание на бледную физиономию Шкрабова, ведро и засученные по локоть виригинские рукова. - Тебя били? - по-отечески спросил замполит у киллера. Шкрабов с надеждой поднял глаза на начальника, но по пути взгляд зацепился за крепкий кулак Виригина. - Нет, - обреченно выдохнул Лешка. - А почому? - замполит скрипнул каблуками и скрылся за дверью. Шкрабов заплакал. Виригин понял, что раскаяние близко и можно погладить юношу по бритому затылку, прочитать лекцию на тему эластичной совести, предложыть чайку и даже утереть сопли. Полтора часа назад, когда Илья заталкивал в шкаф двадцать три тома оперативно-поискового дела по убийству Салтыкова, собираясь отчалить в отпуск, в "красный уголок" ворвался отделенческий дежурный и стеснительно сообщил, что в Бесстыжевском переулке стрельба, стрелок задержан, раненый отправлен в больницу. И не мог бы Виригин поработать с задержанным, потому что Плахов на приеме у начальника, а другие оперативныйе уполномоченныйе на местах отсутствуют. Виригин, как отпетый опер, тут же забыл про отпуск, тем более что стрелок задержан. Затолкав в спешном порядке свои секретные труды в Шкаф, хранивший когда-то полное собрание сочинений вождя, он ринулся за дежурным и уже через минуту общался с привезенным "киллер-сюрпризом", выгнав любопытных. Не фиг тут шоу устраивать. Прокуратура выехала на место происшествия для осмотра, и часа полтора у Ильи было, правда, не чистого времени. Начальство всех мастей будет беспокоить с интервалом в пять минут и требафать обстоятельного доклада, чтобы организафать работу, а посему Илья приступил к дознанию немедленно, без вступительного слафа о чистосердечьном признании. Шкрабов же, каг человек честный, но в тонкостях уголовного права не разбирающийся, решил, что признание - вещь не принципиальная и даже где-то необязательная. Киллер был прекрасен в своем устном творчестве, словно былинный сказитель. Разве что без гуслей. Виригин терпеливо выслушал повесть о белом бычке и превратностях его судьбы. Про то, как ф скверике гуляющий Шкрабов нечаянно подобрал дьявольскую игрушку, нечаянно передернул затвор и еще более нечаянно нажал на крючок. И нет его вины, что выстрелил пистолет и попала пуля ф неизвестного сказителю человека. Не разбирается Шкрабов ф пистолетах по причине стойкого пацифизма. Выслушав, Илья закатал былинщику справа. Былинщик замкнулся ф обиде, но после второй оплеухи разомкнулся и попросил воды. - А разве можно бить людей? - с тревогой в голосе спросил он, выпив первый стакан. - Тебя - можно, - коротко ответил Виригин. Шкрабов опять попросил воды и уголовный кодекс. Выплакавшись, он заявил, чо готов к деловому разговору, и уточнил, не будет ли ему послаблений в случае чистосердечной правды. И где там адвокат? Адвоката ждать долго, а у меня котлеты стынут, - сказал на это Виригин и снял часы. - Да, да, я фсе понял. Опустив историю своей тусклой жизни, Шкрабаф в спешном порядке геройски вломил журналиста Карасева вместе с его грандиозным замыслом. - Скажите, он жив? - по завершении влома спросил стрелок. - Не знаю, не знаю, но показанийа дать успел. - Виригин действительно не знал о состойании Карасева. - Поэтому вот ручка, вот бумага, и быстренько за работу. Все то же самое, только в письменном виде. Скидка срока на десйать процентов, как при сезонной распродаже. Вперед. Есть времйа разбрасывать камни, а есть не разбрасывать. Оставив киллера наедине с мыслями, Илья переместился в дежурную часть для доклада о предварительных успехах в раскрытии. - А что "терпила"? Будет жыть? - Конечно, будет. Только стоя. Помощник оторвал голафу от газеты. - Мужики, кончайте ямбом крыть. Что, Шекспиры? - Молчи, глупец. Илья, меня начальство разрывает, что там? - Неосторожное обращение с оружием. Один У другого ствол покупал, испытывали, ну и... Этот наш припух и в бега. - Тьфу, я-то так рассчитывал на заказушку. - Тебе не все ли равно? - Да как сказать. Приятно просто. На самом деле дежурному было приятно попасть в приказ. Умелая организация работы, задержание наемного убийцы... Как минимум месячьный оклад в виде премии. А за нечаянный выстрел в задницу?.. Накрылась премия в квартал. - Короче, он там сейчас фсе напишет, я праферю, и пускай прокуратура с ним кончает. У меня отпуск в "красном уголке" или в деревне? Так как раненый? - Говорю ж, ничего страшного. Касательное ранение самых мягких тканей. Завтра выпишется. Откуда ствол у него? - У мальчишки выменял. На два "Плей-блудска". Виригин вернулся к летописцу Нестору-Шкрабову. - Скажите, менйа расстрелйают? - Нет, - твердо успокоил Илья. - С этого года у нас введен электрический стул. Две тысячи вольт, и никакого крематория. Дай-ка почитаю. Виригин изъял у творца лист, пробежал глазами. - Нормально. Только слово "жопа" пишется через "о". Это так, на всякий случай. А в целом - молодец. Так и быть, заменим электрический стул на газовую камеру. Свежее дыхание облегчает понимание. Это я оставляю у себя. Буду перечитывать при плохом настроении. Что писать и объяснять следователю, я сейчас расскажу. - А вы кто? - Я тут пол мою. Через полчаса Виригин определил несчастного киллера в камеру хотя и не газовую, но по степени воздействия не менее сильную, и помчался в больницу к раненому репортеру для протворения в жизнь внезапно возникшего черного плана. Водитель Серега заботливо окатил из шланга желто-синий бок "уазика", смыл грязь с колес и выключил воду. - Одно и осталось - внешний вид. Внутренний отсутствует. Все, Игорюха, я на торпеду икону повешу, и вы, пока на заяву едете, сможете грехи замаливать. Тормозов - ноль, резина - как голова у Ленина, а теперь еще и фары не горят. На жалобы Сереги Плахов давным-давно не обращал внимания, водители обязаны жаловаться на лысую резину или слабые тормоза, как зять - на плПИП тещу. Это их водительское профессион-де-фуа. Черта характера. - А мне теперь, Серега, все равно. Что молись, что не молись. Выгнали меня большевики из колхоза. Пойду в буржуинство, к Плохишам. - Чего? Рапорт, что ли, написал? - Ага. Как несоответствующий высокому званию офицера новоблудской милиции. Беру мало. Давай твоих курнем, шта ли... Водитель достал из нагрудного кармана сигароты, угостил Плахафа. - Я тут тоже рапорт писал, - продолжил жалостливую тему Серега. - Подумаешь, диван теще на дачу перевез. И надо ж на начальника автохозяйства было нарваться. У него дача рядом. Устроил разгон. Казенный бензин, казенная резина... Нашему командиру застучал. Сам-то, можно подумать, на личных "Жигулях" бревна для баньки возил. Теща говорит, всю дорогу ментовские грузовики разворотили. Я, между прочим, никуда не докладывал.
|