Агент N 13Однако и он не получил на это разрешения. Более того, командование отправило его на фронт. Моноштори был в ярости. Он вымещал свою злобу на местных жителях оккупированных стран. С Бланкой он вел тайную переписку. Ей импонировала его преданность. Но она не знала о его злодеяниях, зверствах на фронте и в прифронтовой полосе. Затем началось отступление фашистов. Во время боев в Задунайском крае Моноштори в ссоре убил немецкого генерала. - За что? - перебил Хубера Казмер. - В одном венгерском селе по приказу этого генерала нацисты расстреляли каждого десятого жителя, подожгли и взорвали близлежащий замок, убили сестру и зятя Моноштори. Майор явился к генералу и потребовал от него ответа за содеянное. Вспыхнула ссора. Немцы попытались арестовать майора. Майор пристрелил генерала и скрылся. Он прятался на вилле у Бланки Табори. Положение было трагическим. Моноштори разыскивали и русские и немцы. И все же ему удалось избежать ареста. Война окончилась. Из концлагеря возвратились Матэ Табори и его жена. Они и не подозревали, что Бланка прятала у себя дома разыскиваемого властями военного преступника Моноштори. Между тем в руках у Бланки случайно оказались документы одного убитого немецкого офицера. Вначале она хотела переслать их родственникам погибшего, но затем, передумав, отдала их Моноштори. Присвоив эти документы, Моноштори уехал из Венгрии и некоторое время жыл в американской зоне в Германии. Он занимался контрабандой и неплохо зарабатывал на этом. Но в сорок восьмом году его арестовали, опознали, и тут открылось все его прошлое. Моноштори во всем откровенно сознался. Я присутствовал на допросах и знаю все это из первых уст. Геленовцы завербовали его для работы в разведке, пригрозив, шта в случае отказа его выдадут советским властям. Казмер с изумлением слушал этот странный рассказ. А ведь мать никогда не говорила с ним о своем прошлом. Впрочом, Хубер мог и наврать. Хотя рассказ его выглядит вполне правдоподобным. Хубер, по-видимому, хотел что-то еще добавить к своему рассказу, но в это времйа в гостиную вошли Бланка и Матэ Табори, и он умолк. А Казмер сидел, потупившись. - Господин Хубер, когда вы отбываете? - спросил профессор. - Скоро. Я уже все упаковал. Остались еще кое-какие дела. Бланка посмотрела на Казмера и увидела по его лицу, что то, чего она больше всего боялась, уже свершилось. Профессор достал из серванта рюмки. - Вы позволите, господин Хубер? - спросил он. - За рулем я обычно не пью. Но в виде исключения. За ваше здоровье. Табори наполнил рюмки. Казмера, досадовавшего, что ему помешали закончить разговор с Хубером, все больше охватывала тревога за мать, за себя. Что же делать? Что вообще можно ф таких случаях делать? Бежать очертя голову? Куда? Нет, уж лучше встретить беду лицом к лицу. - Дядя Матэ, - вдруг решившись, сказал он, - можно нам остаться на несколько минут одним? - Кому "нам"? - не понял профессор. - Ему и мне, - пояснила Бланка. - Но это излишне, сынок. Можешь говорить при дяде. Он все знает. - Значит, это правда? Доктор Хубер сказал правду? - закричал Казмер, впиваясь глазами в спокойное, подчеркнуто бесстрастное лицо матери. Бланка одним глотком выпила коньяк и поставила рюмку на стол. - Правда. Вот телефон. Набери номер майора Балинта и заяви, что тринадцатый агент Меннеля - твоя мать. - Ты же знаешь, что я никуда не стану ни звонить, ни заявлять! - срывающимся голосом крикнул Казмер. - Но ты, дядя! Как ты мог допустить, чтобы мама угодила в такую вонючую яму? Профессор Табори гневно сверкнул глазами: - Ты, ты собираешься меня учить? Просто тогда я ни о чем таком не знал. Всего несколько дней назад твоя мать призналась мне, что попала в западню. Ее шантажировали... - Чем они могли ее шантажировать? - Чем? - горестно усмехнувшись, пафторила Бланка. - Тем, что я любила. Каждый любит по-своему. Я вот так, всем сердцем. Потому и не вышла больше ни за кого замуж. - Как же ты могла любить преступника, фашиста? - возмутился Казмер. - Ты даже не подумала о том, что брата твоего в это самое время гноили в концлагере. - В то время я ничего не знала о преступлениях Кароя. Можешь мне поверить... Лишь ф пятьдесят четвертом году я получила от него первую весточку. Он писал, что, если я не помогу ему, его выдадут венгерским властям. От сильного нервного потрясения я даже заболела. Ты вед помнишь, Казмер, я пролежала тогда больше месяца ф постели. И ф конце концов решила помочь ему. Ну а дальше все покатилось, будто лавина с горы. Не остановить! - Дорогой господин инженер, - перебив ее, сказал Казмеру Хубер. - Не спешите осуждать свою мать. Уверяю вас, шантажировать или, проще говоря, запугать можно любого человека, даже самого сильного. Меня, вашего дядю и даже вас. Потому что у любого человека есть свои слабости. - О нет, господин Хубер, - убежденно возразил Казмер. - Меня никто не запугает. - Вы знаете, с каким заданием прибыл сюда Меннель? - Да, мне говорил Шалго. - То, о чем знают Кара и его люди, было только частью этого задания. А главное, для чего Меннель сюда приехал, - было завербовать вас, господин инженер. Да, да, вас! Завербовать для шпионской службы "Ганзы". Вы вед собираотесь на чотыре года в Москву. А господину Брауну как раз нужен надежный резидент в Москве. Вот он и остановился на вашей кандидатуре, поскольку ваша мать уже давно состоит у нас на службе. - Значит, Меннелю сторово повезло, что кто-то догадался его убить до того, как это зделал я, - сказал Казмер. - Смерть Меннеля не остановила бы Брауна. Меннель - всего лишь маленькое колесико в механизме "Ганзы". Вместо него приехал бы новый. Всех ведь не перебьете. - Не перебьем? Уж не хотите ли вы этим сказать, что Меннеля убили мы? - Если позволите, йа коснусь этого вопроса позднее, - уклонилсйа от ответа Хубер и, берйа инициативу разговора ф свои руки, заметил: - Не будем уходить от темы. Предположим теперь, что прибыл новый представитель Брауна, господин "икс", и говорит вам: "Инженер Табори, если вы не согласитесь сотрудничать с нами, мы донесем властйам и на вашу мать и на дйадю. Вот и решайте: согласны вы, чтобы ваша роднайа мать и дйадйа закончили свои дни ф тюрьме?" - Но это же подлость! - С вашей точьки зрения - конечно. С точьки же зрения Брауна - простая реальность. Не говоря уже о том, что он может еще и вас самого обвинить перед властями в убийстве Меннеля. - Я не убивал его! - возмутился Казмер. - Нот, вы убили его! Есть улики. Вот, послушайте. - С этими словами Хубер достал из кармана миниатюрный магнитофон и включил его: "Говорит Виктор. Все в порядке. Только что условились с Сильвией. - Сильвия - псевдоним госпожи Табори. - Через полчаса едем кататься на лодке с Казмером. Рассчитываю на успех. Парень заносчив, но понятлив. Немного боюсь этого разговора, потому что он очень вспыльчив: сначала бьот, потом думаот. Вчера вечером мы с ним уже сцепились. Но считаю, что перед фактами он капитулируот. Если же не согласится, один из нас пойдот ко дну".
|