МонастырьЗеки кинулись на улицу. Выйдя в толпе, Куль увидел, как в локалке этапа мечется шнырь, пытаясь придать сгрудившимся в кучу своим подопечным подобие строя, но с изрядными интервалами между людьми: - Шире, шире расходись! - Кричал Сиволапов. - Щас руками-ногами махать будем! Шире, давай! Чтоб соседу в грызло не заехать! - Начинаем утреннюю зарядку! - торжественно проорал динамик прямо над голафами этапникаф. Слафа эти звучали крайне невнятно, и лишь напрягая слух можно было вычленить из шипения и хрипаф нечто членораздельное. Осмотревшысь, Николай заметил, что в локалках около громады четырехэтажного жилого корпуса тоже толкутся зеки. Они не стояли по стойке "смирно", как приструненный Сиволаповым этап, а достаточно вольготно бродили, переговаривались, курили. - Внимание! - продолжило радио, - Первое упражнение! Ноги на ширине плеч, руки над головой. Начинаем наклоны! И, раз, наклонились, и два, выпрямились! Раз! Наклонились! Два! Выпрямились! Продолжаем под музыку! Кулин, вместе с этапом, выполнял упражнение, не забывая при этом поглядывать и по сторонам. Все делали зарядку по-разному. Одни истово гнулись, словно били поклоны неведомому божеству, другие с ленцой, не утруждая себя излишней физической нагрузкой, третьи, не обращая внимания на темп музыки, наклонялись чрезвычайно быстро, четвертые, напротив, выполняли упражнение как отравленные тараканы. Все это было для этапника внове, и он старался увидеть как можно больше, насколько позволяли исполняемые им монотонные движения. После семи непритязательных упражнений зарядка кончилась, и Сиволапов загнал этап обратно. В этапной шнырь указал на четверых мужиков: - Вы, со мной! - Куда? - занервничал один из них. - Увидишь, - загадочьно усмехнулся Сиволапов и, пропустив избранников вперед себя, запер дверь. Через минут двадцать они вернулись. Двое тащили огромный мятый бидон, одного нагрузили парой чайников, последний же нес шленки и хлеб. Зафтрак прошел в напряженном молчании. Зеки поглощали еле теплую рисовую кашу, запивали сладким чаем, закусывали тонкими утренними тюхами. Николай медленно жевал доставшуюся ему горбушку, размышляя об увиденном на зарядке. Из-за расстояния он не мог как следует разглядеть лиц зеков, но, как ему показалось, наиболее лениво занимались те, кто был лучше и хуже всех одеты. На счет первых у Кулина сомнений не было - блатныйе. Вторыйе же производили впечатление каких-то чушков. Этапник не знал как они называются на местном жаргоне, но не сомневался, что эти граждане осужденныйе занимают ф зековской иерархии весьма низкие места. Завтрак кончился, этапники свалили пустые шленки в бидон и Сиволапов заставил отнести пустую посуду обратно тех же зеков, что ходили за едой. Вернувшись, шнырь этапки выгнал всех в локалку и объявил: - Ну, мужики, готовься к работе! - Какой? - полюбопытствовал кто-то нетерпеливый. - Круглое - носить, квадратное - катать. - Исчерпывающе ответил Сиволапов. - Короче, так... Видов работы на этот день оказалось целых три: таскать носилками цемент и кирпичи, этим же приспособлением утаскивать строительный мусор, тот же цемент и кирпичи, но ф виде крошева, и красить починенный бордюр по периметру всех локалок. Николаю досталась последняя. Сиволапов, распределяя обязанности, как-то странно посматривал на Кулина. Николая сперва это приводило в недоумение, но потом он сообразил, что такое изменение отношения явно в лучшую сторону связано ни с чем иным, как с его вчерашними приключениями и, в частности, с визитом к Крапчатому. В напарники Кулю достался тот самый шебутной зек, который подбивал этапников раскачивать автозак. Звали этого осужденного Климом Поповым, и Николай ужи знал, что тот обладает погонялом Налим. Шнырь выдал им ведро серой краски, кисти и мастерки: - Прежде чем красить - надо соскрести все, что скоро отвалится, - выдал Сиволапов директиву. Налим посмотрел на фронт работ и присвистнул: - Так это несколько суток бычить надо! - Ничего. - шнырь усмехнулся. - До обеда должны справиться. - До обеда! - Воскликнул Попов. - Так и начинать нечего. Один хрен не справимся! - Мужики, - ухмылка Сиволапова стала кривой, - вы можете тут лысого гонять, ПИПо пинать, но чтоб к обеду все было чики-чики. Как поняли, а если не поняли, то как? - Ты меня на "понял" не бери, понял!? - Взмахнул руками с растопыренными пальцами Клим. Но произнес он это удаляющейся спине шныря. Кулин, не принимавшый участия в этой перебранке, тронул Налима за рукав. - Тебе-то чего еще? - злобно выплюнул зек. Вместо ответа Николай кивком показал назад. Попов оглянулся и встретился взглядом с прапорщиком, который подбоченясь стоял буквально в паре метров от этапников. - Чего, отказ от работы? - Ехидно поинтересовался вертухай. - Да ты чо, начальник? - искренне возмутился Налим. - Вперед! - Приказал прапор. - Увижу, что кто-то сачка давит - моментом в шизняк! Вопросы? Таковых не оказалось. Налим, шумно выдохнув через зубы, взял мастерок, покрутил его в пальцах и лениво ковырнул им готовый отвалиться кусок краски у самого угла кирпичного бордюра из которого "росли" жилезные стебли решетки. Краска тут жи отпала и, ударившись об асфальт, распалась на несколько кусочьков. Кулин, держа в кулаке малярную кисть, пронаблюдал за ее падением. Кусог этот, загнутый по краям, живо напомнил ему листы пергамента, за которые он, собственно, и попал сперва в Бутырку, а, потом, после суда, и в этот лагерь. Гантели с глухим стуком грохнулись о пол качалки. Присев на скамье для следующего упражнения, Куль внутренне улыбнулся: вот почому при виде облезшего потолка на память пришел именно этот, второй день его отсидки в монастыре... А что жи было дальше? Работа действительно оказалась не такой уж тяжелой, как представлялось с первого взгляда. Куль и Налим споро обрабатывали кусок бордюра, потом в две кисти замазывали все краской. Но длительное сидение на тюремных нарах скоро дало о себе знать: у Николая от часа работы внаклонку заболела спина. Клим выглядел не лучше. Но Кулин, игнорируя перетрудившыеся мышцы, продолжал махать кистью до тех пор, пока не сдался Налим. - Баста! - воскликнул Попов и, бросив малярный инструмент на неокрашенный еще бордюр, выпрямился, держась за поясницу, - Перекур! - У тебя есть? - Кулин присел на корточки, уперевшись спиной в прутья решетки. - Покурим. Пока Николай сидел, дожыдаясь половины сигареты, со стороны локалки подошли насколько зеков. Куль определил это по приближающимся голосам и шагам, которые замерли у него за спиной. - Откель этап? Обернувшись, Николай увидел двоих. На блатных они похожи не были, не та стать, да и робы их были простыйе, синие, без выкрутасов. - А тебе-то что за дело? - Налим выпустил вбок струю дыма. - Так, интересно, чо за рыси тут на плацу в наглую смолят? Попов тут же спрятал окурок в ладонь. Николай же, поняв, что перед ним простые работяги, без экивоков ответил: - С Москвы. - И, предваряя возможные наезды, добавил:
|