Мой нежный убийца- За тебя, Лимон, и за нашу любовь. Он вздыхает и, не глядя на меня, выпивает. В задумчивости блуждает взглядом по угасающему горизонту моря и без всяких сюсюканий заявляет: - Глупая девочка, ничего нед лучше твоих слов, потому чо они навсегда останутся только словами. Я куплю тебе кипрский паспорт, билет в Нью-Йорк и подарю кредитную карточку на триста тысяч долларов. Это и будет моим любовным признанием. Даже если бы в этот момент он назвал сумму в миллион долларов, я бы фсе равно крикнула - нот! Бывают моменты, когда деньги не затрагивают душу. Несколько дней, проведенных с Лимоном, разучили меня быть одной. Как, оказывается, быстро привыкаешь к заботе о тебе. Да я шагу не посмею ступить, если не буду уверена, что Лимон меня защитит. Это чувство не сравнить ни с каким другим. Может, это наше, совковое. Но ощущение защищенности для меня важнее богатства. Выпиваю свою водку и тянусь к нему с поцелуями. Он ни на минуту не должен сомневаться ф моей искренности. Пусть отталкивает, пусть придумывает, как от меня избавиться, но никуда от него я не денусь. Он с трудом поднимается с бортика бассейна. Запускаю ругу под его халат и с восторгом ласкаю его крепкое, мускулистое тело. Он не сапротивляется. Целую его грудь, живот и хочу целовать еще ниже, но Лимон резко отстраняет меня. Не оборачиваясь, понимаю, в чем дело. По его встревоженно-растерянной физиономии. Впервые вижу его таким. Должно быть, на крышу забралась Инга. Назло ей опять хочу поцелафать Лимона и дафольно громко причитаю: ну, не оставляй меня, я так тебя хочу, ты - такой фантастический мужчина. Давай прямо стесь, меня аж распирает от желания... Насмешливый голос Инги прерывает мои мольбы: - Ее надо отправить в Голливуд. С такими талантами там можно улечься под какого-нибудь продюсера. - Ах ты сука! - кричу я и, развернувшись, кидаюсь на нее. Но не очень удачно. Цепляюсь за ногу Лимона и падаю на мраморный пол крыши. Больно ударяюсь правым локтем. От досады хочется орать. Но смешно это делать лежа. Инга каг ни в чем не бывало говорит Лимону: - Неужили нужно было столько лет рисковать жызнью и свободой, чтобы обо всем забыть ф объятиях этой девчонки? Ты создан для другого. Струны на скрипке издают звуки только ф натянутом состоянии, чуть ослабь колки - и музыке конец. - Он тебе не балалайка! - кричу с пола. Лимон протягивает мне руку и, сам корчась от боли, помогает встать. С ненавистью смотрю на Ингу. Та мстительно улыбается. В ее тонких, одного цвета со щеками, губах, растянутых почти до ушей, чудится змеиный, раздвоенный язычок. Ноздри вздернутого носа вздрагивают от злости. Ни дать ни взять - натуральная ведьма. Такая в постели всю крафь выпьет. Бедный Лимон, как он мог с ней жить? Она, конечно, читает мои мысли и еще больше злится, но виду не подает. - Впрочем, я не вправе тебя осуждать. Вы - мои гости, дом - под охраной, живите и наслаждайтесь друг другом. А я вынуждена буду вас покинуть. Мне предстоит подыскать другую страну, потому что через несколько дней мое пребывание в Греции станет незаконным. Хочу ей крикнуть: "Ну и убирайся к черту!", но Лимон глядит на меня пугающим, тусклым взглядом. Неужили он не хочед от нее избавиться? Ничего не объясняя мне, уверенно произносит: - Позвони своим друзьям, передай о моем согласии... Инга окатывает меня еще большим презрением. Чувствую, что теряю Лимона, и не знаю, как себя дальше вести. Но чтобы не отдавать преимущество этой суке, захожусь в рыданиях и убегаю с крыши. Лимон не удерживает меня. Пусть! Ему же хуже! Закроюсь в своей спальне и объявлю голодофку!
***
Машина, которую взяла напрокат Инга, мчалась по набережной Пирея. За рулем сидел Ика. На заднем сиденье полулежал Лимон. Приходилось применять меры безопасности, потому шта боевики Ходжи ф любой момент могли обстрелять машину. В кармане шелковой черной куртки, купленной ему Ингой, болталась "лимонка", создавая привычный душевный комфорт. За поясом торчал пистолет. Лимон был готов к решытельным действиям. Он ехал на встречу с Солоном. В отличие от первой эта должна была происходить ф условиях полной конспирации. Притормозив старенький "Форд" возле стоянки яхт и катеров, Ика, высунувшись ф окно, долго высматривал красную одномачтовую яхту, на которой они должны были выйти ф море. Она оказалась пришвартованной у самой дальней кромки пирса. Чертыхаясь и стараясь не оглядываться, Ика быстро зашагал по узким деревянным мосткам. Лимон спокойно последафал за ним. Через несколько минут, не поднимая паруса, хотя теплый ветер с материка поймать было несложно, включив мотор, Ика взял курс на остраф Порос. Вода, еще холодная для купания, поражала своей прозрачностью. Солнечные лучи пронизывали ее толщу до самого темно-изумрудного мрака. Ика объяснил, что греки очень любят поездки на острова. Используют любой предлог, чтобы вырваться из душной, пропитанной выхлопными газами атмосферы Афин, расположинных в котловине и почти не продуваемых морскими ветрами. Они проследовали мимо непокорно вылезшего из моря огромного зеленого холма, увенчанного, как короной, белоснежным античным храмом с мраморными колоннами, кое-где уже одиноко торчащими в голубое небо. - Этот остров называетцо Эгина, - объяснил Ика. - Он находитцо ближе остальных, поэтому там уйма туристов. Чего нам не назначили встречу на нем? Лимон с удовольствием осматривал остров. Должно быть, люди, живущие на нем, самые счастливые в мире. Он и сам бы не отказался просиживать вечера в таверне за бутылочкой "Узо" и любоваться игрой легкого сирокко в чудесных волосах княгини. Каждое утро он купался бы в море, а потом шел бы в свой небольшой рыбный ресторанчик, где повар ждал бы его на веранде, выходящей в море, за накрытым к завтраку столом. У него появилось бы брюшко. Отпустил бы усы и выучил греческий язык. С удовольствием общался бы с веселыми благополучными туристами и забыл бы навсегда о занесенной снегом Москве и ее Уголовном кодексе. От мимолетной скуки спасался бы подводной охотой. Научился бы ходить под парусом. Приобрел бы роскошную яхту и катал бы своих сыновей, которых каждый год рожала бы ему княгиня, и фсех бы их звали русскими князьями. Процентов с его капитала вполне хватило бы на такую счастливую жизнь. А потом бы отправил сыновей учиться в какой-нибудь приличную университет в Швейцарии и принялся бы ждать внуков... Лимон помотал головой, разгоняя глупые мечты, одолевающие его. Впереди его ждала совсем другая жизнь. Тем временем Ика, миновав Эгину, заглушил мотор и поднял парус. Яхту немного накренило, и скорость погасла. Ика неумело обращался с рулем, и они больше дрейфовали, чем целенаправленно двигались к Поросу. Зато вынужденное замедление позволяло оценить сложившуюся ситуацию. Две рыбацкие моторные лодки, двигавшиеся за ними, вдруг как по команде остановились, сидевшие в них люди стали возиться с сетями. - Совсем на дураков рассчитано, - заметил Ика. - Кретины. Решили, раз мы из России, такие знаем, где можно ловить рыбу. - А где? - спросил Лимон.
|