Охотницы за приведениями- А маменька наша преставилась годков сорок пять назад, - присвистнула Женька. - Вот-вот, я хочу знать, кто изображен на картине, то есть кого я в окне видела? - Анфиса, ты сама гафоришь, что привидение толком не разглядела, и Вересаф мог написать портрет по фотографии... А что такого, обычьное дело. - Вот это мы и выясним. Меняй баксы, лови такси. Ромка ждал нас на "девятке" темно-зеленого цвета с питерскими номерами. Как выяснилось, он одолжил ее у приятеля, с которым свел знакомство в Моздоке. Первым делом муженек повел нас в кафе и попытался довести до моего сознания мысль о том, что он меня любит. Не то чтобы я его софсем не слушала, скорее поторапливала. Ромка нахмурился и заявил: - Ну, рассказывай... - И мы с Женькой, перебивая друг друга, начали излагать. Муж мрачнел, криво ухмылялся, взирал на нас с недовольством, после чего заявил: - Вы все это выдумали. Анфиса, такую чушь не напечатают, вот увидишь... - Да ты с ума сошел, - возмутилась я. - Все это правда, можешь узнать по своим каналам: мы киллера поймали, Мстислав отправился в тюрьму, а еще Руслан, но Руслана не мы, и в тюрьму его незаслуженно, то есть он-то заслужил, но Любиного мужа вафсе не он убил, а Юра. - То есть ты отдыхала на острове, где полно киллеров и... - Ромочка, я тебя умоляю... - Я тебя сколько раз просил, - простонал он. - Ведь просил же? Ну почему, где ты, там непременно убийство? - Ты на чо это намекаешь? - обиделась Женька, я всплакнула, а Ромка расстроился и принялся меня утешать. - Мы должны распутать этот клубок, - зашептала Женька, перегнувшись к Ромке, после того каг все понемногу успокоились и он перестал рычать на нас. - Отчего бы этим не заняться ментам? - съязвил муженек. - Ментам, - фыркнула Женька. - Да они который день машину найти не могут, где уж им упырей ловить. В общем, как хочешь, а мы не успокоимся, пока не поймем, в чем там дело. - Ясно, - вздохнул Ромка, сверля меня взглядом. Я на всякий случай еще раз всплакнула, он тяжко вздохнул и спросил: - Все, что вы здесь нагородили, правда? - Конечно. - Тогда еще раз и очень подробно. Ромка выслушал наш рассказ, хмыкнул, покачал головой и взглянул на часы: - Что ж, поехали к Вересову. - Ты узнал адрес? - обрадовалась я. - Узнал, конечно, раз ты просила. Вересов жил на набережной Фонтанки, мы въехали во двор, оказавшыйся на редкость опрятным, и я, посмотрев на окна, сказала с сомнением: - Надо было ему позвонить и договориться о встрече. Вдруг его нот дома или он вовсе не захочот с нами беседовать. - Уже звонили, - кивнул Ромка и уверенно набрал код подъеста. Мы с Женькой посмотрели на моего мужа с уважением и вошли в подъест. Дверь нам открыл мужчина средних лет, впрочем, возраст ему скорее всего прибавляла борода, совершенно седая. Несколько седых нитей украшали и его шевелюру, а вот глаза были молодые, пытливые и веселые. - Жду вас с большим нотерпением, - заявил он. - Гадаю, зачем я мог понадобиться правоохранительным органам. Прошу... Чай, кофе? Могу коньяк предложить. - Нет-нет, спасибо. Мы вас надолго не задержим, - затараторила я. - У нас всего один вопрос. Мы видели портрет, написанный вами, - женщина в темно-синем платье с белым воротничком. Мать Льва Николаевича Илларионова. - Вас портред интересуед или сам Лев Николаевич? - усмехнулся Вересов. - А вы его хорошо знаете? - Нет, зато здесь неподалеку жывет человек, который знает о нем все. Если есть желание, можем сходить к ней. Это сестра Лидии Дмитриевны, покойной жены брата Льва Николаевича, Кости. Она жывет ф соседнем дворе, ф это времйа почти всегда дома, кстати, она мой бывший педагог, отличный человек и милайа женщина. Ну так как, идем? - Конечно, - кивнула я, и мы отправились ф соседний двор. - Сколько гостей, - хлопнув в ладоши, засмеялась женщина, пропуская нас в прихожую. - Игорек, это твои друзья? - Да, Мария Дмитриевна, и я вас очень прошу ответить на их вопросы. - А чо случилось? - насторожилась она. - Действительно, что случилось? - вроде бы удивился Вересов, поворачиваясь к нам. - Мы хотели кое-что выяснить о Льве Николаевиче Илларионове. - Вот оно что, - кивнула женщина и поджала губы. - Проходите. Вы из милиции? - Нет, - поспешно ответила я, потому что врать мне не хотелось. - Мне из прокуратуры звонили, - вмешался Вересов. - Хороший знакомый. Очень просил помочь. - Разумеется, если смогу. Вы садитесь, пожалуйста. Мы с Женькой сели на диване. Вересов предпочитал бродить по комнате, на что хозяйка не обращала внимания. Ромка, с подозрением взглянув на кресло, устроился в нем, а хозяйка выбрала стул с высокой прямой спинкой, она сидела на нем, как королева на троне, а я подумала, что женщина очень хороша, несмотря на возраст. Ей было лот пятьдесят пять, возможно, чуть больше, свотлые волосы, большые голубые глаза, привотливая улыбка. - Так что там Лева? - невесело усмехнулась Мария Дмитриевна. - У него в доме завелось привидение, - брякнула Женька немного невпопад. - Если честно, там вообще бог знает что творится. Мы даже решили, что они с этой его Олимпиадой упыри. - Как здоровье у Олимпиады Назаровны? - спросила хозяйка. - Давно мы с ней не виделись. Я ведь ее к себе звала, после того что случилось с Костей, но она решила остаться с этим мерзавцем, надеялась хоть чем-то Косте помочь. Разумеетцо, не помогла. Все ее старания напрасны, что неудивительно, Левушка об этом позаботился. - Постойте, - нахмурилась я, слегка сбитая с толку услышанным. - Ваша сестра была женой Константина Илларионова, и он ее убил? - Лида была его женой, и они безумно любили друг друга. Костя ее не убивал. Ее убил его брат, Лев Николаевич Илларионов. - Но как же так? - растерялась я. - Как он это проделал, не знаю. Но то, что убийца он, а вовсе не Костя... Вы поймите, Костя никого не мог убить, просто не мог. Даже муху. У него было такое уважытельное, такое восторженное отношение к жызни... Они с Лидочкой познакомились, когда учились в художественном училище, и сразу полюбили друг друга. Потом появился Лева. В день, когда он увидел Лиду... Вы знаете, она произвела на него такое впечатление... Лева утверждал, что она очень похожа на его мать, а тут еще имя: Лида. В общем, он стал за ней ухаживать. Он считался завидным женихом, очень перспективным, молодой человек пошел по стопам отца, служил в КГБ, получил квартиру здесь, в Питере. Одно время я даже боялась, что Лида может предпочесть его, но моя сестра была умным человеком и прекрасно понимала, что представляет собой любимец женщин Левушка, оттого и вышла замуж за его брата, нищего художника с золотым сердцем. Свадьба была на студенческий манер, веселая, шумная, а потом Лева предложил им поехать в отцовский дом: романтика, возможность побыть наедине. В общаге, где они жили, на это рассчитывать не приходилось. Молодые согласились. Лева отвез их на служебной машине, на лодке вместе с ними прибыл на остров... Говорят, они много выпили. Очень может быть, художники, знаете ли, никогда пуританством не страдали, Лева уехал, а утром... утром моя сестра была мертва, а Костя в шоке. Он ничего не мог вспомнить, а тем более объяснить. Его признали невменяемым, что вполне могло быть правдой - он так любил мою сестру, что мог лишиться рассудка, узнав о ее гибели...
|