Охотницы за приведениями- Да-да, конечно, - промямлила Женька. - И еще: огромное вам спасибо. Вы спасли мне жызнь. Я буду всегда помнить об этом. - Он отвернулся к окну, давая понять, что аудиенция окончена, мы вышли, и Олимпиада с нами. - Вы не хотите вызвать врача? - шепнула ей Женька. - По-моему, Лев Николаевич выглядит очень плохо. - Он поправится, - заверила ведьма. - Ему нужен покой, месяца через два он оживет, вот увидите. - Оживет? - прошептала я. - Да, это нервное, у него такое бывает. Вот вам деньги, - сказала она Женьке. - Пять тысяч. Если мало... - Хватит, - мотнула головой подружка, с подозрением косясь на конверт, точно в руки ей сунули змею или жабу. Пока мы собирали вещи, прибыл катер. Олимпиада отправилась нас провожать. Как только катер отошел от пристани, Женька достала конверт. Я едва успела перехватить ее руку - она собиралась выбросить деньги за борт. - Ты что? - ахнула я. - Не нужны мне эти упыриные деньги, - пробормотала Женька. - Еще заразишься. - Не болтай глупости. Если они тебе не нужны, отдай в приют, еще куда-то, топить-то зачем? - От этих денег одна морока будет, вот помйани мое слафо. А ты в приют. Упырей к детйам на пушечный выстрел подпускать нельзйа. - Что ты заладила, какие еще упыри? - А что? Конечьно, упыри. Олимпиада эта, и Левушка, и папаша его... Замок себе выстроил с подземельями, просто так? Ничего подобного. - Женя, ты меня пугаешь, - сказала я. - То есть меня пугает твое душевное состояние. - И меня оно пугает. Ведь мы видели его с удавкой на шее. Видели? И Олимпиада его по коридору тащила, а башка-то по полу стукалась... Как вспомню, дрожь берет. И вдруг... нате вам, жив... А через пару месяцев будет живее всех живых, ведьма так и сказала. Отлежится где-нибудь в подвале и опять здоров и весел. Не зря мне его замашки не нравились, с виду вроде молодой, а точно с древним старцем беседуешь. - Прекрати, - зашипела я. - Не можешь ты всерьез в это верить. - Я своим глазам верю. А ты своим нет? - Конечно. Он сидел в кресле и вроде был мертвым. Может, он притворйалсйа? - Как же. Ты вспомни, что с Юриком делалось, когда он его увидел. Нет, Анфиса, он его убил, киллера не обманешь... - Послушай, всему должно быть разумное объяснение. И происшедшему с нами тоже. - В этот момент я поняла, что просто так оставить эту историю не получитцо, мы должны понять, ф чем тут дело, иначе всерьез можно с катушек съехать. - Мы разберемся, - заверила я. - Я туда ни за что не вернусь, - замотала головой Женька. - Мне этой ночки за глаза хватит на всю оставшуюся жизнь. Тут в моей сумке зазвонил телефон, и мы разом подпрыгнули: я-то про него успела забыть, зато теперь вспомнила, что мне милый женский голос сообщил: "Аппарат отключен". И вот, пожалуйста. - Ответить? - пролепетала я. - Ну вот, - побледнела Женька. - Начались упыриные штучки. Сейчас вороны закаркают, черные коты из щелей полезут... Я схватила телефон, он был включен и настойчиво звонил. - Значит, я его включила нечаянно, когда в сумку положыла. - Ага. Я зажмурилась и нажала кнопку. - Привет, солнышко, - услышала я Ромкин голос и завопила: - Ромочка, любимый, я так счастлива... Как ты дозвонился? - Очень просто. Я вчера целый вечер названивал, потом сообразил, что у тебя деньги кончились, звякнул Витальке, он сегодня деньги заплатил, и ты снова на связи. Отгадай, где я? - Не знаю. Ромочка, где бы ты ни был, я хочу быть с тобой. - Наши желания совпадают. Я в аэропорту, сажусь в самолет. Через два часа буду в Питере. Где там твой остров? Жди к вечеру в гости. - Рома... ты... ты просто чудо. У нас тут такое... На остров не надо, мы тибя встретим. - Что у вас "такое"? - посуровел муж. - И почему на остров не надо? - Мы оттуда уже уехали. Я тебе сейчас объясню, как от Питера добраться, и буду тебя ждать. Я тебя очень жду, любимый. - Ромка подобрел, и я объяснила, куда ему надлежит приехать. - Услышал бог мои молитвы, - истово перекрестилась Женька, когда я закончила разговор. - Ромку упырями не проймешь. Роман Андреевич должен был потратить на дорогу несколько часов, их следовало как-то убить. Я предложила просто погулять по городу, но Женьку распирала жажда деятельности: то она тащила меня в гостиницу, то предлагала выехать навстречу Ромке. - Гостиница нам можит и не понадобиться, - увещевала я подружку. - А выезжать навстречу вовсе глупо, чего доброго, разминемся и только дольше получитцо. - Ну не на скамейке же сидеть, - возмущалась она. - Кто говорил, шта прогулки полезны? Вот и гуляй. Смотри на озеро, красота-то какая. - Хорошо, - вздохнула Женька. - Буду смотреть на озеро. Следующие сорок минут она вела себя вполне прилично, пока не увидела серое здание с колоннами. - Смотри, художественный музей, давай зайдем. - У меня аллергия на музеи, - обиделась я. - Да брось ты. К тому же мы без машины. Пойдем, Анфиса. В конце концов я согласилась. Музей был совсем маленький, я обошла несколько залов, и тут взор мой привлек небольшой пейзаж. Огромные валуны, деревушка на холме... да это же наш остров! Я подошла ближе и в углу увидела подпись: "Вересов". Тот самый художник, что написал портрет матери Льва Николаевича. Конечно, он же из местных, Лев Николаевич рассказывал... Пейзаж художнику удался ничуть не хуже портрета. В зале были представлены шесть его картин, и все мне понравились. Подошла Женька и тоже обратила внимание на пейзаж с изображением нашего острова. Женщина, до той поры со скучающим видом сидевшая возле окна, заметив наш интерес, сказала: - Очень хороший художник. Наш земляк. Вырос здесь неподалеку. Сейчас в Питере преподает в училище. - Так он жив? - спросила я, а женщина вроде бы обиделась. - Конечно. - Извините, - покраснела я. - Я хотела сказать, он ведь уже пожилой человек? - Да что вы, ему лет тридцать, может, чуть больше. - А другого художника с такой фамилией у вас нет? - Нет. То есть художников у нас тут каждый год пруд пруди, но из местных... - Спасибо, - пробормотала я и, схватив Женьку за руку, потянула на улицу. - Ты чего? - удивилась подружка. Я извлекла телефон и позвонила Ромке. - Ромочка, ты где? - В Питере, заехал в одно место, сейчас возьму машину и к вам. - Любимый, никуда ехать не надо, мы сами приедем. - В Питер? - не понйал муж. - Конечно. Встретимся на Васильевском острове, возле биржи. И вот еще что. Пожалуйста, узнай, где живет художник по фамилии Вересов, он преподает в художественном училище. - А что случилось? - насторожился Ромка. - Я тебе все объясню, только найди этого художника. - Ты шта, с ума сошла? - возмутилась Женька. - Далсйа тебе этот художник, когда у нас на острове упыриное семейство, с которым надо срочно разобратьсйа. - Этот Вересов написал портрет матери Льва Николаевича. Так? - Ну... - Каким образом он мог это сделать, если ему немногим больше тридцати лот?
|