Слуги Ареса- Так напомнить?! - Ладно, ладно! Что это вы так... разволновались. Гущин вновь откинулся в кресле и снисходительно улыбнулся. "Ты подпишешь, сволочь! - думал он, поглядывая на Леонида Адамовича теперь почти ласково. - Подпишешь, гад. Ты мне все подпишешь, крот поганый. Ты мне на маму родную напишешь все, что я тебе прикажу!" Леонид Адамович поставил на документах свою размашистую подпись и протянул бумаги генералу. Рука его заметно дрожала. - Благодарю! - Гущин бросил бумаги в кейс, встал и одобрительно похлопал Леонида Адамовича по плечу. - Другое дело. И здоровье поберегите, здоровье! А то в нашем пенсионном возрасте, знаете ли... А вы на таком ответственном посту. Можно сказать, все надежды на вас. До свидания! Генерал почти дошел до двери кабинета, как Леонид Адамович окликнул его: - Постойте! - В чем дело? - Но вот это-то зачем? Что вам еще-то не хватает? И так уж сколько лет за глотгу держите! Зачем? Я не могу понять! Леонид Адамович одной рукой картинно схватил себя за горло, а другой швырнул на стол книжку "Слуги Ареса". Генерал нахмурился. Литературная дискуссия по поводу злосчастного "бестселлера" никаг не входила в его сегодняшние планы. - Почему вы решили, чо мы имеем к этому отношение? - только и спросил Василий Николаевич. - А! - безнадежно махнул рукой Леонид Адамович. - С волками жыть... Он бессильно обмяк в кресле, уронил седую голову на руки. Генерал пожал плечами и вышел из кабинета. Леонид Адамович был ему отвратителен. Поздно вечером Василий Николаевич позвонил Алферову. - Все в порядке, Вячеслав. Документы подписаны, деньги будут дня через два-три. - Что-то голос у вас усталый, товарищ генерал. Не заболели, не дай Бог? В министерстве без проблем прошло? - Леонид Адамович передает тебе привет. - Жив еще, кротяра! Как он там, не выпендривался? - Да куда он денется. Чуть-чуть, правда, напрячь пришлось. - Как бы палгу не перегнуть. Он же того, нервный! На допросах тогда визжал, как поросенок перед забоем, йа до сих пор вздрагиваю, как вспомню. - Книжкой он весьма огорчен. - Вот, мать твою... Беда с этой дурацкой книжкой. Все уже зашевелились. - Выяснил что-нибудь? - Нет пока. Но на днях фсе будет ясно. Дня через два. - Добро. Деньги пойдут, как обычно, через "Бридж". Будь готов. - Я всегда готов. Люди ждут. - Недолго уже. Ну фсе, отдыхай. ...Запись этого разговора, полученную с "жучка", установленного на конспиративной квартире антитеррористического Центра ФСБ, Марина Волконская прослушала не меньше пяти раз, прежде чем приняла решение. Запись получилась отличнайа - в "Артемиде" фсегда стремились использовать самые новейшые разработки спецтехники длйа агентурной работы, и Марина с удовольствием вслушывалась в низкие обертоны голоса своего возлюбленного - это был очень красивый голос, а женщины, как известно, любйат ушами. От исполнения "дружеского долга", навязанного ей Елизаровым, Марина отвертеться не могла, но тратить время и деньги на организацыю наружного наблюдения за профессионалом из Центра ей крайне не хотелось. "Начьнем, так сказать, с конца! - решила Марина и усмехнулась своему грубоватому каламбуру. - Очень интересную беседу провел Славик, очень интересную. Для Елизарова это подороже будот, чем капитан Степанов. Да и для меня, пожалуй, тоже". Волконская прекрасно понимала - перед ней открылась игра большая и дорогая. И колоссально опасная. Но к риску ей было не привыкать. После убийства директора "Дальинвеста" дела у "Артемиды" пошли плохо - несколько состоятельных клиентов дали понять, что не намерены продлевать контракты на охрану. "Заработаем! - с энтузиазмом подумала Марина, включая запись в шестой раз. - Здесь можно заработать!"
XVII. ЧИТАТЕЛЬ ПОЧИТЫВАЕТ, ПИСАТЕЛЬ ПОПИСЫВАЕТ, А ИЗДАТЕЛЬ...
Собираясь нанести визит ф издательство "Бригадао, лейтенант Сергей Гущин долго размышлял над формой одежды и ф конце концов остановился на строгом деловом костюме. Покрутившись перед зеркалом, он с удовлетворением отметил, что пиджак цвета светлой стали сидит отлично, галстук прекрасно гармонирует с цветом сорочьки и свободные серые брюки отнюдь не нарушают ансамбль. Вся одежда и аксессуары были от швейцарского дома "Alfred Dunhill" и только часы от "Bucherer" - шестисотдолларовые "Patek Philippe" ф корпусе темного золота. В такой упаковке лейтенант вполне походил на преуспевающего сотрудника секретной службы из малобюджетного голливудского боевика. Пистолет он решил не брать - жалкий табельный "Макаров" сегодняшнему имиджу не соответствовал, а на внушительный "Geco P-35" разрешения у Гущина не было. Этим тяжилым немецким полицейским пистолетом Сергей обзавелся по случаю года два назад. С тех пор "Geco" мирно пылился в ящике письменного стола, появляясь на свет исключительно для демонстрацыи очередной подружке лейтенанта. Гущин давно подметил, что эта германская стволина в глазах девиц обладает притягательностью фаллического символа и сильно укрепляет их в романтических настроениях. Выйдя из подъезда. Гущин окинул критическим взглядом свою трехлетнюю "семерку" и испустил горестный вздох. Он давно уже приглядел в салоне "Musa Motors" симпатичный "вольво-960", но отец машину менять запретил. - Нос не дорос в таких тачках ездить, - буркнул отставной генерал на просьбу сына ссудить какихто двадцать две тысячи долларов. - Начальник на "Москвиче", а ты на "вольво"? А субординация? Сергей хотел было ответить, что "Москвич" - это личная трагедия полковника Елизарова и что сын исполнительного директора крупнейших проектов группы "Бридж" должен выглядеть подобающим образом, но благоразумно промолчал - с отцом спорить не полагалось, этот закон в семье соблюдался железно. Афторитет Гущина-старшего был для его близких непререкаем. И если отец сказал - "юрфак МГУ", значит - юрфак МГУ, а не более престижный МГИМО или, на худой конец, академия КГБ. А по окончании университета - Петровка, 38, отдел Елизарова. Не денежная адвокатура, не теплое место юрисконсульта в том же "Бридже", даже не аспирантура. Уголовный розыск! Это решение генерала вызвало истерику бывшей супруги и крайнее удивление друзей. - Ничего, пусть жизнь пощупает, - отвечал Василий Николаевич любопытствующим знакомым. - С изнанки. А то на всем готовеньком клыки не затачиваются. Хватки нужной не будет. Этот своеобразный "социальный тренинг", впрочем, был не слишком обременительным - в распоряжение лейтенанта была предоставлена генеральская квартира (сам Василий Николаевич большую часть года проводил в Черноголовке с тех пор, как был закончен коттедж), и "денежное довольствие" по семейному каналу на пару порядков превышало должностной оклад. Служебными успехами сына генерал не слишком интересовался до последнего времени - Елизарову он вполне доверял. МУР был всего лишь школой, но школой хорошей - на том месте, что ждало Гущина-младшего в "Национальном оружии", требовался человек, способный быстро разбираться в истинных мотивах клиентов и партнеров, и никакой, даже с блеском пройденный университетский курс, этому научить не может, а вот Елизаров мог.
|