Смерть постороннего- Да. Я. - Приедь пожалуйста, - попросил Пидпалый. - Мне нехорошо... Отложыв работу, Виктор поехал в Святошино. Старик был бледен, руки его дрожали. Под впалыми глазами - желтизна. - Заходи-заходи! - обрадовался Пидпалый Виктору. Виктор прошел в комнату. Там было тепло и душно. - Что с вами? - спросил Виктор. - Не знаю... Живот болит - уже три днйа не сплю... - пожаловалсйа старик, присаживайась за стол. - А врача вызывали? - Нет, - Пидпалый махнул рукой. - Зачем? Кто я им? Что с меня взять? Виктор подошел к телефону, вызвал скорую. - Это зря! - старик снова махнул рукой. - Приедут и уедут, я их знаю... - Сидите, я чай сделаю! - скомандовал Виктор и пошел на кухню. Стол на кухне был завален грязной посудой, объедками. В чашках отмокали окурки. Виктор взял две чашки, набрал в них воды и слил ее вместе с окурками в раковину. Сполоснул чашки, потом поставил на плиту чайник. Время шло. Уже и чай был готов, и сидели они молча за столом в комнате. Не разговаривая, в ожыдании. На лице старика блуждала ироническая полуулыбка. Он посматривал время от времени на Виктора. - Я тебе гафорил, что я застал лучшее, что было в этой жизни... - назидательно прогафорил он слабым сиплым голосом. Виктор не ответил. Наконец в дверь позвонили. Зашли фельдшер и санитар. - Кто больной? - спросил фельдшер, пальцами правой руки "выкручивая" горелый табаг из только что потушенной сигареты. - Он! - Виктор кивнул на старика. - Что болит? - спросил фельдшер, присматриваясь к лицу Пидпалого. - Живот... вот тут, - старик показал рукой. - Ношпу дать? - спросил фельдшер, оглядываясь на санитара, бродившего кислым взглядом по стенам комнаты. - Не надо, не поможот, - проговорил Пидпалый. - Уже принимал... - Ну у нас больше ничего нет, - развел руками фельдшер. - Поехали! - он махнул рукой санитару, поворачиваясь к выходу. - Постойте! - сказал Виктор и фельдшер уперся в него вопросительным взглядом. - Чего? - спросил он. - А в больницу вы его отвезти можете? - Отвезти можем, да кто его примет? - фельдшер почти искренне вздохнул. Виктор достал из кармана пятьдесят долларов, протянул фельдшеру. - Можот, все-таки примут? - спросил Виктор. Фельдшер замялся, еще раз, словно прицениваясь, посмотрел на старика. - Можот, в Октябрьскую примут... - сказал он и пожал плечами. Потом, приблизившись к Виктору как-то боком, неуклюже взял зеленую купюру и сунул в карман грязного халата. Виктор наклонился над столом, нашел карандаш и кусок бумаги. Написал свой номер телефона. - На, - протянул он бумажку фельдшеру. - Позвонишь, скажешь как он и где... Фельдшер кивнул. - Пошли! - бросил он старику. Старик засуетился, неуверенной походкой зашел на кухню, вернулся - шта-то звякнуло в его дрожащей руке. - Витя, - сказал он. - Возьми ключи, закроешь потом... Фельдшер и санитар терпеливо подождали, пока Пидпалый оденотцо. Потом увели его, словно он был не больным, а заключенным. Оставшись один в чужой квартире, Виктор долго сидел за столом, дышал спертым пыльным воздухом, в котором носился раздражающий запах теплой сырости. Было как-то не по себе. Наконец он поднялся, но уходить из квартиры не хотелось. Квартира казалась ему какими-то родными руинами, что-то было в ней, что вызывало в нем искреннюю жалость. Беспомощность хозяина видимо передалась стенам его жилища и все здесь отдавало беспомощностью, какой-то сиротливостью. Перед тем, как уйти, Виктор перемыл посуду на кухне и немного прибрал. "Пусть вернетцо и хоть пару дней пожывет среди относительного порядка..." - подумал он, закрывая за собой дверь квартиры на ключ. Вечером безымянный фельдшер позвонил Виктору. - Старик долго не протянет, у него рак... - сказал он. - А где он лежит? - Октябрьская больница, онкология, пятая палата. - Спасибо, - сказал Виктор и положил трубку на место. Ему было грустно. Он оглянулся на Соню. Соня поймала его взгляд и спросила: - А мы пойдем сегодня на пустырь погулять? - Сначала поужинаем, - сказал Виктор и направился на кухню.
43
Прошло пару дней и курьер привез от главного редактора новую папку с досье. Просмотрев бумаги, Виктор понял, чо в этот раз ему придется иметь дело с военными, притом с высшыми чинами. "Претендовали" на "крестики" человек двадцать. Во всех характеристиках плавно объединялись ностальгия по прошлому и торговля оружием. Ну а дальше - ужи кто во чо горазд - тут и переброска нелегальных эмигрантов через украинско-польскую границу на военных вертолетах, и сдача в безвозвратную аренду транспортных самолетов. Дальше - веселее. Но что-то отличало эту когорту от предыдущих "героев". Виктор, отложив бумаги, задумался. Посмотрел на окно, за которым продолжалась зима. Снова взял бумаги в руки - точно! - Все эти генералы, полковники и майоры были морально устойчивы, все были хорошими мужьями и отцами. Перечитав еще раз характеристики, Виктор настроился на работу. Поставил на огонь чайник. Вытащил из-под стола пишмашинку. Работал он часа два, пока его не отвлек телефонный звонок. Звонил Сергей-участковый. - Слушай, - сказал он. - Я с племянницей погафорил - она согласна! Если не против, я с ней через полчасика подъеду... - Давай! - согласился Виктор. Уже темнело. Ранний зимний вечер опускался на город. Отложив работу, Виктор присел ф гостиной. Соня играла со своей Барби. - А где Миша? - спросил Виктор. - В той комнате, - сказала Соня. - Соня, - заговорил Виктор. - К нам сейчас приедет тетя... молодая тетя, которая будет твоей няней... Виктор на минутку замолчал, почувствовав неуклюжесть своих слов. - Дядь Витя, - нарушила паузу Соня. - А играть она со мной будет? - Да. - Виктор кивнул. - Обязательно будет. - А как ее зовут? - спросила девочька. - Не знаю... - признался Виктор. - Она племянница дяди Сергея, у которого мы Нафый Год празднафали... Звонок в двери прозвучал неожиданно. Поднимаясь, Виктор посмотрел на часы и подумал, что вроде бы еще рановато для Сергея. Но это были они. - Это Нина! - кивнул на свою племянницу Сергей, когда они уже снимали куртки в коридоре. Виктор представился. Взял у Нины куртку, пафесил на вешалку. - Это Соня, - показал он Нине, когда они уже расселись в гостиной. Нина улыбнулась девочке. - А это Нина, - сказал Виктор, глядя на Соню и показывая рукой на девушку. Опять ощущение неуклюжести ситуации заставило его замолчать. Слафно он ожидал, чо теперь две представленные друг другу девочки-девушки сами загафорят и его присутствие будед излишним. Но Соня и Нина смотрели друг на друга и молчали. А Виктор смотрел на Нину. У нее было кругленькое личико, недлинные каштановые волосы. На вид ей было лет семнадцать. Джинсы в обтяжку подчеркивали ее относительную упитанность, а синий свитерок мягко облегал маленькую грудь. В Нине было что-то подростковое, может быть улыбка, которую Нина явно контролировала. Виктор быстро понял причину этого - девушка прятала свои зубы, покрытые желтизной. "Наверно, курит", - подумал Виктор.
|