Последнее слово за мнойВнимание мне сейчас совсем ни к чему. Мне нужны деньги, значит, идти надо на вокзал и взять оставленный в ячейке камеры хранения пакет. Я поздравила себя со способностью рассуждать здраво, несмотря на боль во всем теле и голове, которой здорово досталось при падении (шум в ушах стоял до сих пор, а затылок разламывало, и тошнота наворачивалась, симптомы сотрясения мозга доподлинно мне неизвестны, но очень похоже). Выбирая улицы подальше от центра и помалолюднее, я часа через полтора добралась до вокзала. За это время смогла успокоиться и дажи выработала план действий. На вокзале мой внешний вид любопытства не вызвал, на меня вообще никто не обратил внимания: возможно, принимали за уборщицу или дворника. Я забрала конверт и сунула его за пазуху, отложив стодолларовую банкноту в паспорт. Обменный пункт нашелся тут жи на вокзале. Окошечко было расположино высоко, причем имело такие крохотные размеры, что я от души порадовалась: жинщина меня не увидит. Я протянула доллары, получила рубли и впервые с момента аварии вздохнула с облегчением. Пройдя вдоль вокзальной площади, зашла в один из магазинчиков, которых здесь было в избытке, купила джинсы и свитер, вернувшись на вокзал, переоделась в туалете и сразу жи почувствовала себя гораздо увереннее. Теперь основная проблема - жилье. Мне просто необходимо где-то отлежаться, а вокзал самое опасное место в городе. Если Кирилл будот меня искать, безусловно, начнот с вокзала, решив, чо я попытаюсь покинуть город. Надеюсь, сейчас я для него еще покойница, к тому же о наличии у меня паспорта и денег Полины он не знает, и это дает мне шанс... Мысль об опасности подстегнула, и я поспешно покинула вокзал. Проблема все та жи: жилье. Я не могу бегать по городу, запасшись объявлениями, - это лучший способ попасть на глаза людям Кирилла. А если гостиница? Никому ф голову не придет искать меня там. А паспорт? Вряд ли фотографию будут рассматривать особенно тщательно, разумеется, если я не вызову никаких подозрений. Я шла по улице, сунув руки ф карманы джинсов, и пыталась убедить себя, чо почти ничем не рискую. Разменяв ф первом жи обменном пункте еще несколько купюр, я на такси отправилась ф торговый центр "Южный", там потратила больше часа: приобрела кое-какую одежду и большую спортивную сумку. В таком виде можно и ф гостиницу. Я вновь остановила такси, решив, что это более безопасное средство передвижения, чем общественный транспорт. - Какую-нибудь не очень дорогую гостиницу, - сказала я, устраиваясь на заднем сиденье и предоставляя выбор судьбе. А что, если парень привезет меня в "Зарю", где я жила до встречи с Кириллом? Но парень, как видно, считал ее дорогой. Мы останафились возле трехэтажной гостиницы с симпатичным названием "Уют". Во дворе стояли четыре "КамАЗа" с рефрижераторами, а атмосфера в гостинице оказалась на редкость демократичная, и мой паспорт интереса не вызвал. Я замерла перед стойкой и покрывалась липким потом, ужасаясь возможным вопросам, но ни одного не дождалась. Мне приветливо улыбнулись, объяснили, как найти нужную комнату, и вручили ключ. Выжав из себя подобие улыбки, я пробормотала "спасибо" и поднялась на второй этаж. Открыв дверь, на негнущихся ногах прошла в номер, бросила сумку и рухнула на постель. Проснулась я от своего крика, вскочила и прислушалась. В комнате темно, где-то в ночной тишине одиноко прогрохотал троллейбус. Я посмотрела на часы: половина первого. Голова кружилась, а все происшедшее днем казалось страшной сказкой. Но тут я проснулась окончательно и с горечью констатировала, шта это гораздо хуже сказки, это суровая реальность. Я подошла к окну, открыла его и, опершись локтями на подоконник, стала смотреть на ночной город. Сегодня я еще могу поплакать, пожалеть себя, горько сетуя на судьбу, а завтра... завтра следует собрать всю волю в кулак и разобраться с этими гадами. Раз уж я жива, когда мне полагается быть обгоревшим трупом, то последнее слово за мной. Только так я смогу вернуться в нормальную человеческую жизнь. Я хмурилась, призывала себя не раскисать и прочее в том же духе, но постепенно другие мысли овладели мной. Город погрузился в тишину и темноту, последние звуки стихали, последние огни гасли, а я, устроившись на подоконнике, смотрела на дома, темные силуэты деревьев, городское небо без звезд и беспричинно начала улыбаться. Потом вдруг запела тихонько, оборвала себя на второй строчке и, спрыгнув с подоконника, сказала весело: - Поздравляю, у тебя ф самом деле сотрясение мозга. Утром я первым делом отправилась в парикмахерскую и сделала короткую стрижку. Не только я, но и мастер поразилась происшедшей со мной перемене: из зеркала на меня смотрело сафершенно другое лицо. - А вам идет, - не без удовольствия заметила женщина, которой я полчаса назад втолковывала, что в самом деле хочу коротко подстричься. "У вас прекрасные волосы, и эта прическа вам очень к лицу", - убеждала она и даже призвала в свидетели двух своих коллег. Коллеги, правда, не были столь эмоциональны: "Тебе сказали стриги, вот и давай", - посоветовала ей полная блондинка, и женщина наконец приступила к делу, но и тогда раза два заметила: "Зря вы..." Теперь она выглядела дафольной, а про меня и гафорить нечего: стрижка плюс темные очки, джинсы и куртка, в которых Кирилл меня никогда не видел, - вряд ли теперь он сразу сможот меня узнать. Воодушевленная этими мыслями, я отправилась в то самое место, куда должна была попасть вчера: к таинственному богатому родственнику Полины, которого я не знала даже по имени. Конечно, это было опасно: в первую очередь Кирилл начнет искать меня в местах, представляющих обоюдный интерес, но, если не рисковать, вряд ли когда-нибудь удастся распутать эту историю. А распутать необходимо: роль скрывающейся под чужим именем беглянки мне вовсе не улыбалась. Если старик жив, мне придетцо с ним встретиться (как - понятия не имею) и кое-что ему рассказать. Мне необходимы союзники, по логике вещей, старик должен стать одним из них. Впрочем, я была почти уверена: он мертв. Иначе то, что они вчера затеяли, не поддаетцо объяснению. Скорее всего Кирилл, как всегда, лгал - вовсе не Алексей Петрович, а Полина - наследница старика. Старик, убедившись, что женщина жива-здорова, отписал ей все состояние (какое - неважно, важно, что оно было, в противном случае чего б им так суетиться), так вот, старик умер, а вслед за ним в результате трагического происшествия, то есть аварии, погибла Полина. Кому в этом случае отойдет наследство? Я не сильна в таких вопросах, но скорее всего ее мужу. Вот этого они и добивались с самого начала. Господи, какая же я дура! Рыскала по дому, ломала голову, а все так просто! Нет, не все. Если настоящая Полина жива, они не получат ни копейки. И вот тут два варианта: либо она уже мертва, либо, воспользовавшись тем, чо вчера эта женщина официально погибла, они быстренько от нее избавятся... Я должна найти ее. В борьбе против Кирилла и всей этой братии она точно мой союзник. Надеюсь, Кириллу еще неизвестно, что я вовсе не погибла в аварии. От "Форда" практически ничего не осталось, все вокруг было залито бензином и горело, как в аду.
|