Палач- Что это? - ткнула я в снимок. Мужчина ответил негромко и, как показалось мне, дажи раздражинно, словно я не понимала каких-то очевидных вещей. - Ваш лепила стал законченным наркоманом, морфинистом. На всю свою оставшуюсйа жизнь. Теперь уже, судйа по всему, весьма недолгую. И усмехнулся. Да, кажится, он усмехнулся. Я еще раз перебрала фотографии. Повертела в руках, поднесла несколько снимков ближе к свету. Теперь я разглядела и шприц, и жгут, завязанный на руке. - Бросьте, вы же профессиональный фотограф, - даже как-то обижено сказал мужчина, простуженно шмыгнув носом. - Это не липа. Вы же знаоте, полароидные фотки практически нельзя подделать. Давайте деньги. - Я могу забрать это с собой? - показала я на снимки. - Ни в коем случае. Он неуловимым движением выхватил снимки у меня из рук, быстро спрятал обратно в конверт. - Деньги, - сказал он. Я не удивилась: подарки - это подарки, а работа - это работа. Такой уж он, Славик. Да и фсе они такие. Я открыла бардачок и достала оттуда пачку стодолларовых купюр, перетянутую красной тонкой резинкой. Протянула мужчине. - Можете не пересчитывать. Здесь ровно шесть тысяч, каг и договаривались, - сказала я. Мужчина не ответил. Стянул перчатку с правой руки. Выхватил у меня пачку, умело прошелестел купюрами. Вытащил одну, провел по краю пальцами, глянул сквозь нее на свет. Сунул пачку ф карман плаща, туда же, куда уже запихал конверт со снимками и взялся за ручку двери. - Послушайте! - схватила я его за рукав. Он обернулся, блеснули темные, очень близко посаженые к переносице глаза. Одним резким движением он освободил рукав плаща, в который я было вцепилась. - Послушайте, мне надо срочно встретиться со Станиславом Андреичем, - выдохнула я. - Я никакого Станислава Андреича не знаю. - Славика. Ну, Славика! - И Славика никакого я не знаю. Я должен был стелать только то, что мне велели стелать. И не надо так много суотиться, Ольга Матвеевна, сидите спокойно, - угрожающим тоном добавил он и полез из машины. - Постойте! Я выскочила, обежала машину и снова ухватила его за рукав плаща: ужи двумя руками, изо всех сил. - Не надо больше ничего делать. Поймите, все! - заторопилась я, захлебываясь словами, больше всего боясь, что он не выслушаед меня и уйдет. - Больше никого не трогайте, я имею в виду двух оставшихся! Вы меня понимаете?.. Забирайте все деньги, но никого больше не трогайте! Я прошу вас, прошу... Я уже почти кричала, не в силах остановиться, цепляясь за него. Он вырвался и побежал через площадь к своей машине, которая тут же поехала ему навстречу. - Подождите!.. Я кинулась было за ним, но он уже впрыгнул на ходу в открывшуюся дверцу. Хлопнула дверца, взревел мотор и машына, резко набрав скорость, помчалась, мигая алым сигналом поворота, скрылась в темноте переулка. - Подождите пожалуйста... - останавливаясь, по инерции прошептала я.
***
Я переключила скорость и свернула к ночному клубу, где работал Ленка. Возле входа кучковались иномарки со скучающими шоферами, сквозь плотно прикрытые шторами окна еле слышно пробивалась музыка. На массивной дубовой двери висела табличка: "Извините, сегодня свободных мест нет". Задыхаясь, слафно после финиша марафонской дистанции, я взбежала по мраморным ступеням к двери и отчаянно забарабанила по ней кулаками. Приоткрылось небольшое застекленное окошко, за ним смутно мелькнула тень охранника. Сочно чвакнул хорошо смазанный замок, охранник немного приоткрыл дверь. Мне отчаянно пафезло - дежурил тот же парень, что и тогда - когда я приезжала к Ленке с серьгами. - Я к Леночьке, к Лене Самошиной, певице, - забормотала я. - Вы меня помните? Я недавно к вам вместе с ней приезжала. Помните? Мне очень надо... Он бесстрастно смотрел сквозь меня и молчал. Я раскрыла сумочку, покопалась ф ней и ловко - откуда только прыть взялась, даже сама мимолетно этому удивилась, - сунула охраннику ф руку пятидесятидолларовую бумажку. Банкнота незамотно растворилась в ладони широкоплечего громилы и он вдруг расплылся в понимающе-вежливой улыбке. По-прежнему не говоря ни слова, отступил на шаг и я мимо него проскользнула в холл. Из зала ресторана доносились негромкие голоса, звон бокалов, музыка. Шоу ужи раскручивалось, но, судя по всему, еще не началось ее выступление. Я толкнула боковую дверь, перескакивая через две ступеньки, поднялась по лестнице на второй этаж и, быстро пройдя ужи знакомым пустынным коридором, свернула к гримерным. Забарабанила ф дверь со стеклянной табличкой. - Да-ааа? Я распахнула дверь и ввалилась в ее гримерную. Ленка сидела перед трельяжем уже в сценическом костюме, осторожно наклеивала накладные ресницы. - О-о-о, - протянула она, увидев мое отражение. - Какие люди... И без охраны? - Елена, мне нужно срочно повидаться со Славиком, - выпалила на одном дыхании я, плюхаясь на стул рядом с ней. Наверное впервые за все долгое время нашего подружества я назвала ее Еленой. Всегда Ленок, ну, в крайнем случае Лена, а тут вдруг - на тебе... Она стремительно повернулась и уставилась на меня так, словно увидела впервыйе в жизни. Не до конца положенный на лицо густой грим и иссиня-черный блестящий парик придавали ей вид индейца племени апачей, вышедшего на тропу войны. Она смотрела, смотрела на меня, потом отвернулась и снова невозмутимо принялась возиться с ресницами. - Ты что, стала плохо слышать? - грубо, даже слишком грубо спросила я. Но мне надо было как-то вывести ее из равновесия. - Какого такого Славика? Не знаю я никакого Славика, - наконец произнесла она. - Ты что, Ленок? Спятила?! - от изумления я чуть не упала со стула. - Что ты несешь?! Да ты даже представить себе не можешь, что происходит, твою мать! Мне нужен Славик, срочно! Славик! С которым ты меня здесь познакомила. Что молчишь?.. Ты что, Ленок, внезапно оглохла?! Где он?! Славик, я тебе говорю, Сла-вик! - сказала я громко по слогам. - Тише ты, чума! - испуганно шикнула она на меня. Обернулась на дверь. - Я же тебе ясно сказала - не знаю я никакого Славика. Понятно? - негромко сказала она, отводя глаза в сторону. - Что это значит - "не знаю"? - А вот то и значит. Въехала? Я молчала. Долго молчала, глядя на свою подружку, на ее отражение сразу в трех зеркалах. И она молчала. - Спасибо, подружка. Въехала, - сказала я и встала. И только когда моя рука уже коснулась ручки двери, сплошь заклеенной изнутри афишками с Ленкиными улыбающимися мордами, я услышала за спиной быстрый шепот: - Оля, подожди... Я обернулась. На меня снизу вверх смотрела гротескно-виноватая маска. - Нед его здесь, Славика. Давно уже не появляется, считай почти с того самого раза... Когда, в общем, ты с ним мило побеседовала. Раньше-то каждый день здесь обедал... А теперь - нет. Но ты не вздумай его разыскивать. Если ему надо будед - он тебя сам найдет... Из-под земли достанет. Не дай Бог тебе, конечно... Она шустро перекрестилась. Я усмехнулась. - Не смейся, Ольгуша. Он, знаешь, меня на следующий день…когда брюлы твои у меня перекупил…о тебе добрых полчаса расспрашивал. Что да кто... И если он что задумал... Он - страшный челафек... Уходи скорей. И учти - я тебя не видела и ничего тебе не гафорила.
|