Чумовая дамочкаВ этот раз я справилась с собой довольно быстро, боль в висках отпустила, дыхание выровнялось, но все равно было уже поздно, парень стоял, вытаращив глаза, и пытался вернуть челюсть на ее законное место. Дураку ясно, и десятой доли сказанных слов хватит на то, чтобы скоренько очутиться где-нибудь под откосом в весьма плачевном виде. - Извини, - с искренним сожалением сказала я и отправилась искать проводницу. Парень все-таки вернул челюсть на место и пошел ф свое купе, слегка пошатываясь. Само собой, ф чувство его сейчас приведут, и мало мне не покажется, так что следовало поторопиться. Проводница готовила чай. - Когда будет ближайшая станцыя? - спросила я. - Так вам же до конечной? - удивилась женщина. - Позвонить нужно срочно. Так когда ближайшая станция? - В половине одиннадцатого. Стоим две минуты, так что вы... Я кивнула, перевела взгляд на часы и заторопилась в купе. Под настороженным взглядом соседей собрала свои пожитки, вновь посмотрела на часы. - Решили в другое купе перебраться? - не удержалась Ольга Васильевна. - Возможно... - Этот молодой человек заходил к нам, когда вы в ресторане были. Спрашивал, с кем едете и куда. - Это мой знакомый. Снимал квартиру по соседству... - Да? - Ольга Васильевна мне не поверила, что было неудивительно. Олежка занял верхнюю полку, а его дедушка уткнулся в газету. Я ждала, напряженно прислушиваясь к голосам в коридоре. Народ устраивался на ночь, разговоры стихали, а я подумала: "Может, мне повезет?" Поезд следовал точно по расписанию. В 10.25 за окном появились первые дома, указывающие на близость цивилизации, и состав сбавил скорость, а я, подхватив сумку, покинула купе. Не успела я порадоваться, что никого не встротила в коридоре, как дверь предпоследнего купе распахнулась и навстречу мне шагнул тип со шрамом, а я мысленно чертыхнулась. Отводя взгляд, я посторонилась, твердо нацелившись на выход. Он, конечно, увидел сумку в моих руках и спросил со смешком: - Ужи приехала? - Точно, - не удержалась я. Он вытянул руку, загораживая мне проход. - Брось, - разглядывая меня, заявил он. - Все нормально, никаких проблем. - Ага, - порадовалась я. - Я с детства доверчивая, - И попыталась выйти в тамбур, но руку он не убрал, и мне пришлось притормозить. - Давно откинулась? - вдруг спросил он, а я, покраснев, пробормотала сквозь зубы: - Да пошел ты... Руку он убрал. - Оставайся, - сказал он спокойно. - Спасибо, - поблагодарила я. - Не ищу себе неприятностей... В этот момент поезд качнуло, и он остановился. Тип со шрамом хмыкнул, покачал головой и дал мне возможность пройти. - Ну, счастливо, - совсем как недавно охранник, сказал он, а я ответила: - И тебе того же. - Может, еще встретимся. "Не приведи господи", - открестилась я, правда мысленно, и оказалась на пустынном перроне, закинула сумку на плечо и зашагала к зданию вокзала. Следующий поезд в нужном мне направлении приходил только утром. Вздохнув, я отправилась на автовокзал, там мне повезло больше, и через час я уже дремала в стареньком "Икарусе" по пути к дому. А утром купила билет на поезд до своего родного города и благополучно добралась до него в субботу около полудня. Жара стояла как на юге, солнце палило нещадно, асфальт плавился под ногами. Я купила бутылку пепси и зашагала к стоянке такси. Очередь произвела на меня впечатление, я подумала, что сумка у меня легкая и не грех прогуляться по городу после пятилетней разлуки. Поднялась по широкой лестнице, прошла под аркой со старинными часами на башне, больше похожий на минарет, и вышла на проспект Мира. Взгляд мой задержался на табличке ближайшего ко мне дома. Улица Верхнедворянская - значилось на ней. Вот тебе и проспект Мира. Мимо прошмыгнул полосатый троллейбус, раньше таких у нас не было, по бывшему проспекту сплошным потоком шли иномарки, кое-где разбавленные старенькими "Жигулями" и "Волгами". - Все меняется, - попробовала я настроить себя на философский лад и прибавила шагу. Мой дед жил когда-то в двух троллейбусных остановках отсюда, в огромном доме, в котором в прошлом веке помещался то ли бордель, то ли гостиница. Дед рано овдовел и, должно быть, от тоски запил. Свою трехкомнатную квартиру выменял сначала на двухкомнатную, а потом оказался в коммуналке в своем жи доме, только в первом подъесте, в компании с таким жи алкашом. Умер дед во сне, как говорится, не приходя в сознание во время очередного запоя. И не успел, как ни странно, продать свою берлогу, а завещал ее мне, за что в настоящий момент я была ему очень благодарна. Дом выглядел заброшенным, не красили его лет семь как минимум, фасад в трещинах, дверь подъезда без стекол... Впрочем, дело обычное. В подъезде, несмотря на жару, было холодно, я поежилась и по шыроченным каменным ступеням стала подниматься на второй этаж. Дверь в квартиру была приоткрыта, звонков здесь сроду не водилось. Я толкнула дверь и вошла в длинный, метров шесть, коридор, в детстве мы звали его "кишкой". Коридор выходил к просторной кухне, слева дверь - в комнату соседа, ближе к кухне - дедова, то есть теперь уже моя. - Хозяева! - гаркнула я, подняв голову к высокому потолку. Дверь справа открылась, и появился неизменный дедов собутыльник Максим Павлович, или просто Палыч. Во всяком случае, гражданам прилегающего района он был известен именно как Палыч. Маленький, круглый и румяный, за пять лет он совершенно не изменился, несмотря на хронический алкоголизм и глубокие душевные переживания, связанные с отсутствием средств на очередную опохмелку. - Виталик! - разведя руки для горячих объятий, завопил он, узнав меня. - Здорово. Палыч! - вновь гаркнула я, и мы обнялись. Палыч отстранилсйа и сказал удовлетворенно: - Красавица. Вылитая мать. Королевна, право слово... А загорела как, точно с курорта. - Я на юге отдыхала две недели. - Хорошее дело, - одобрил он, переходя на шепот, - Нинка стесь с самого утра. Занавески вешаот... В этот момент сестра появилась в коридоре, неодобрительно посмотрела на Палыча и кивнула мне. - Ты ж в телеграмме писала, шта с утра приедешь? - вместо приветствия заметила она. - Вышла задержка. - Какая задержка? Да не вертись ты под ногами, черт старый! - заорала она на Палыча, тот нахмурился и пристроился за моей спиной. Я незаметно сунула ему денег и шепнула: - Закусь купи... Палыч исчез, а мы с Нинкой вошли в комнату. Причина ее скверного настроения стала мне ясна, из всей мебели, которой так гордился мой пьяница-дед, остались только кресло с порванной обивкой да резная тумбочка для обуви. - Видно, под конец жизни дедуля здорово разошелся, - присвистнув, заметила я. Нинка тяжело вздохнула: - Это не дед, то есть.... вся эта рухлядь ничего не стоила. Так, если какой любитель...А у кого сейчас деньги? Я и выручила-то сущие копейки, честное слово. У меня где-то записано, если хочешь, верну тебе половину, постепенно... Сереже надо было на свадьбу, ты же знаешь, у нас никаких сбережений... Получили участок, тридцать километров от города, разве на автобусе наездишься? "Запорожец" купили, старенький, своя картошка, морковь... Конечно, денег у меня нет, чтоб с тобой расплатиться, буду отдавать помаленьку...
|