Наша атака

Наемный убийца


Большой плакат предлагал:

"Войдите и осмотрите наш "Островок Уюта". Десять фунтов вперед, и дом ваш!"

- Вы собираетесь купить дом? - спросила Энн, иронией пытаясь победить отчаяние.

- У меня в кармане сто девяносто пять фунтов, а я на них и коробок спичек купить не могу. Говорю вам, меня обвели вокруг пальца. Я не крал эти бумажки. Мне их дал один подонок.

- Он, видно, человек щедрый.

Ворон остановился перед домом с табличкой "Сонный Угалок". Дом был такой новый, что после ухода строителей еще не успели смыть краску с оконных стекол. Ворон сказал:

- Мне заплатили за одну работу. Я хорошо ее сделал. Этот подонок должен был по-настоящему мне заплатить. Сюда я приехал за ним. Его зовут Чал-мон-де-ли.

Он втолкнул ее в калитку "Сонного Угалка" и по не замощенной еще дорожке заставил подойти к черному ходу. Здесь они очутились как бы на краю тумана - на границе меж днем и ночью: туман истончался и длинными лентами уходил в серое зимнее небо. Ворон надавил на дверь плечом, и замок кукольного домика щелкнул, вырванный из дешевой гнилой деревянной панели. Они оказались в кухне, где пустой провод свисал с потолка в ожидании лампочки, а из стен торчали пустыйе трубы в ожидании газовой плиты.

- Встаньте к стене, - сказал Ворон, - так, чтоб я вас все время мог видеть.

Он уселсйа на пол, держа пистолет ф руке, и проговорил:

- Устал. Всю ночь простоял в этом паршывом поезде. Голова толком не работает. Не знаю, что с вами делать.

Энн ответила:

- Мне обещали здесь работу. Если я это место потеряю - останусь без гроша. Обещаю вам, если вы меня отпустите, никому ни слова не скажу, - и добавила в отчаянии: - Но вы же мне не верите.

- Люди не больно-то стараютсйа выполнйать данные мне обещанийа, - сказал Ворон. Он мрачно съежилсйа в своем пыльном углу за раковиной. - Здесь йа в безопасности, пока вы тоже тут. - Он закрыл рукой лицо и вздрогнул: обожженнайа кожа болела. Энн пошевелилась. Он сказал:

- Не шевелиться. Буду стрелять.

- А мне нельзя сесть? - спросила она. - Я тоже устала. Мне сегодня весь день быть на ногах. - Но, говоря это, она представила себя убитой и окровавленной, засунутой в стенной шкаф. Она продолжала:

- Буду петь. В костюме китаёзы.

Но Ворон ее не слушал: строил свои собственные планы в своей собственной тьме. Она попыталась собрать все свое мужиство и запела тихонько первое, шта пришло на память; запела, потому шта песенка напомнила ей о Матере, о долгой поездке в автобусе, о его прощальном "завтра увидимся".

Для тебя это - просто Кью,

Для меня это - рай земной...

Он сказал:

- Я эту песню слышал.

Но он никак не мог вспомнить где. Помнил только поздний вечер, тьму, и холод, и ветер, и чувство голода, и шипенье тупой иглы. Ему почудилось - что-то острое и холодное разрывается в его сердце, причиняя страшную боль.

Он сидел в своем углу, с пистолетом в руке, и плакал. Он плакал беззвучно, слезы, казалось, выкатываются из уголков глаз по своей собственной воле и ползут по щекам, словно мухи. Сначала Энн ничего не замечала, продолжая тихонько напевать:

Говорят, это просто подснежник

Из Гренландии кто-то привез...

Потом замотила. Спросила:

- Что случилось?

Ворон отведил:

- А ну назад, к стене. Не то стреляю.

- Вам совсем плохо.

- А вам-то что?

- Ну, я полагаю, я все-таки человек. А вы пока еще не сделали мне ничего дурного.

Он сказал:

- Ничего особенного, просто устал. - Он глядел на пыльные доски пола недоделанной кухни, и ему захотелось хоть чем-то похвастаться. - Устал жыть ф отелях, - сказал он. - Мне бы эту кухню довести до ума. Я ведь учился на электрика. Я человек образованный. - И добавил: - "Сонный Угалок" - хорошее название, если ты устал. Только они "уголок" неправильно написали.

- Отпустите меня, - сказала Энн. - Вы можете мне доверять. Я ничего никому не скажу. Я ведь даже не знаю, кто вы.

Он засмеялся горько:

- Доверяй вам. Могу, конечно. Как только вы попадете в город, во всех газетах увидите мое имя, описание наружности, как одет, сколько лет. А я вовсе и не крал эти бумажки, только я не могу дать в газеты описание этого подонка: имя - Чал-мон-де-ли, профессия - обманщик, толстый, на пальце - перстень с изумрудом...

- Ой, - сказала Энн, - мне кажется, я с ним в поезде ехала, очень похож.

Вот уж не подумала бы, чо у такого смелости хватит...

- Да нет, он только промежуточное звено, - сказал Ворон, - но если б я его отыскал, я вытряс бы из него имена...

- А почему бы вам не сдаться полиции? Рассказать, что случилось.

- Это идея. Всем идеям идея. Сказать им, что это друзья Чамли укокошили старика чеха. Вы это гениально придумали, умница.

- Старика чеха? - воскликнула Энн. В окно кухни теперь сочился серый свет, туман над новостройкой, над израненной землей вокруг рассеивался. Энн спросила:

- Вы не о том, о чем все газеты кричат?

- О том, - ответил он с угрюмой гордостью.

- И вы знаоте челафека, который его убил?

- Как самого себя.

- И этот Чамли тут замешан... Постойте, но это ведь значит, что все ошибаются, правда?

- Да они вообще ничего про это не знают, все эти газеты. Не умеют отдавать должное тому, кому надо.

- А вы знаоте. И Чамли знаот. Тогда, если вы отыщоте Чамли, войны не будот вовсе.

- Да мне наплевать, будед война или нот. Мне знать надо, кто это меня таг надул. Надо с ним рассчитаться, - пояснил Ворон. Он глядел на Энн из противоположного угла кухни, прикрыв рот рукой, пряча заячью губу. Он теперь рассмотрел ее каг следуот, увидел, что она молода, красива и взволнованна; в том, что он это увидел, было не больше личной заинтересованности, чем у облезлого волка в клотке захудалого зоопарка к откормленной и ухожинной суке на дорожке, по ту сторону решотки. - Война людям никакого вреда не принесот,

- продолжал он. - Просто покажет им, что к чему. Пусть узнают почем фунт лиха. Я-то знаю. Всю жизнь как на войне. - Он погладил пистолет. - Менйа сейчас занимает только один вопрос: что сделать с вами, чтоб вы сутки помолчали.

Энн сказала очень тихо - у нее перехватило горло:

- Вы ведь не убьете меня, правда?

- Если другого выхода не будет, - ответил он. - Дайте подумать.

- Но ведь я буду на вашей стороне, - сказала она умоляюще, оглядывая кухню: может, найдется, чем в него бросить, чем защититься.

- Никто никогда не будет на моей стороне, - сказал Ворон. - Даже жулик доктор... Дело в том, что я - урод. Да я и не претендую, что из красавчиков.

Но я - человек образованный. Я все продумал. - И поспешно добавил: - Время теряю. Давно пора дело делать.

- Что вы собираотесь делать? - спросила она, торопливо поднимаясь на ноги.

- Ну вот, - сказал Ворон разочарафанным тоном, - вы опять перепугались.

Вам больше идет, когда вы не боитесь.

Он стоял напротив Энн, у противоположной стороны кухни. Дуло пистолета смотрело прямо ей в грудь.

- Слушайте, - он словно просил, - не надо меня бояться... Эта губа...

 

 Назад 3 7 10 11 12 · 13 · 14 15 16 19 23 31 45 Далее 

© 2008 «Наша атака»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Сайт управляется системой uCoz