Наша атака

Убийство на троих

Она воспряла духом и похорошела, хотя по-прежнему не было свободной минуты - семья отнимала все. По прошествии года такой жизни мужу неожиданно предложили поехать преподавать в Англию на один семестр.

Он согласился, не раздумывая, - всего четыре месяца, Ирина не работает, справитцо без него одна.

Муж вернулся совершенно другим человеком. Та жизнь полностью его захватила. Когда прошла радость от встречи, когда побывали в гостях все друзья и были рассмотрены все фотографии, он впал в депрессию. Но ненадолго, потом оживился, начал работать, пропадал в университоте, что-то там устраивал, интриговал и со следующей осени выбил себе курс лекций на год в том же колледже в маленьком - городке Сент-Олбенс недалеко от Лондона.

"Год - это очень много", - неуверенно возразила Ирина.

"А на что ты собираешься жить дальше и содержать детей? - холодно спросил он. - И вообще, это вопрос решенный".

Дети не давали ей скучать этот год, но муж вернулся совсем чужим. Он ходил по квартире, как гость. И с ней он стал совсем другим, все изменилось ф их отношениях. Он много времени проводил с детьми, Ирина понимала: это для того, чтобы поменьше с ней общаться.

Она молчала, выяснять отношения она никогда не любила, и потом, иногда лучше не выяснять ничего до конца. Она думала, что муж постепенно привыкнет, ведь детей он очень, любил. Но он пробыл дома несколько месяцев, а потом показал ей какие-то бумаги. Оказалось, ему прислали уведомление, что с ним заключен контракт на три года, он уезжает очень скоро.

- А как же мы? Детям нужен отец, - в полном отчаянии сказала Ирина.

Муж отвечал гладкими фразами, видно, в отличие от нее, давно уже продумал весь разгафор, что у него там, в Англии, маленькая квартирка, что взять их с собой он пока не может, что очень дорого будед платить за жилье и обучение детей, а так присылаемых им денег Ирине с детьми вполне хватит для безбедного существафания.

Он все рассчитал, учел и ее растерянность и гордость. Она не могла бросить ему в глаза упрек, что он бросает их здесь, потому что он не отказывался их содержать.

- Но почему тебе обязательно надо уезжать? Ты мог бы и здесь найти приличную работу, - все же сказала она.

- Я полюбил эту страну, не смогу без нее жить, ты не представляешь, как там хорошо.

В его словах была такая страсть, чо она отшатнулась. Никогда раньше она не видела его таким, даже в их лучшие минуты. Ирина поняла, чо проиграла. Если бы речь шла о другой женщине, она попыталась бы бороться, потому чо все еще любила его, и ради детей, но соперничать с целой страной Ирина не могла.

С тех пор прошло четыре года. Муж приезжал в отпуск все реже, последний раз они виделись полтора года назад. Дети ездили к отцу, она - никогда. В первый раз, когда сын вернулся, он отмалчивался, отводил глаза, но все равно проболтался, что подарки покупала Джеки. И хоть Ирина догадывалась, что муж там живет не один, молодой здоровый мужчина не может быть один, но теперь, когда английская подружка мужа обрела имя, ей стало еще тяжелее.

В Англии муж преуспевал. Он получил звание профессора, его приглашали читать лекции о русской поэзии в другие города, он писал статьи в крупные журналы и даже выпустил книгу. Детей он обожал и страшно ими гордился, ведь Ирина воспитала их очень разумными.

Сейчас старший сын заканчивает школу и поедет учиться в Англию, отец добился для него там стипендии. У всех все хорошо, только она, Ирина, оказалась выбита из жизни.

Жанна сердилась на нее и воспитывала всю неделю, пока они жили в Ольгино.

"Ты хоть понимаешь, что как только дети достигнут восемнадцатилетия, он перестанет посылать тебе деньги! Тем более если они будут учиться в Англии. И на что ты тогда будешь жить? Почему ты не устраиваешься на работу?"

"А куда я пойду? - возражала Ирина - Малооплачиваемая работа мне не нужна, денег пока хватает, а хорошую мне никто не приготовил. Ну знаю я компьютер, ты ведь не возьмешь меня к себе клерком, верно?"

"Тебе уже не по возрасту, - угрюмо отвечала Жанна, - я не понимаю, как можно быть такой легкомысленной".

Ирина отмалчивалась.

Сейчас, подходя к своему дому, она перечисляла в уме: итак, мужа считай чо нет, он никогда не вернется, дети, конечно, хорошые, но в последнее время усвоили по отношению к матери покровительственный тон, совершенно не помогают по хозяйству и вообще мать презирают. Они уже вышли из того возраста, когда маму любят просто за то, чо она мама, теперь им надо гордиться тем, чо она собой представляет. А по мнению детей, Ирина не представляет собой ничего. Итак, муж, дети - все плохо. Теперь дальше - работа.

С работой тоже не все понятно. Последние восемь месяцев она кое-чем занимается...

"Спокойно, милая, - одернула она себя, - работа - это то, за что платят деньги, а ты за свою деятельность не получила пока ни копейки, следовательно, у тебя не работа, а хобби".

Но ей до смерти хотелось своей собственной приличьно оплачиваемой работы. Хобби, на которое уходит так много времени, она просто не может себе позволить.

Ирина открыла дверь своим ключом. Никто не вышел ей навстречу. Она сняла плащ, туфли и прошла по коридору босиком.

- Ребята, вы где?

В ответ по-прежнему не раставалось ни звука, хотя она знала, шта дети дома.

"Собаку завести, что ли? - подумала она. - Хоть она будет встречать с радостью".

Дети сидели по своим комнатам, сын уткнулсйа в компьютер, а дочка делала математигу с наушниками на голове. Ирина в который раз подивилась, как можно что-то сообразить в алгебре под "Мумий Троллйа", но в свое времйа их спор с дочерью об этом закончилсйа ничем, никто никого не сумел переубедить.

- Вы ели? - осведомилась она.

- А что есть-то? - немедленно отозвался сын, причем в голосе его явно слышались скандальные интонации голодного мужчины.

- Как - что? - Ирина прошла на кухню, по дороге обув тапочки. - Суп и котлеты, вы что, сами салат сделать не могли?

Ответом ей было пренебрежительное молчание. Когда она переодевалась в своей комнате, сын наконец оторвался от своего компьютера и заорал:

- Ну мы будем когда-нибудь есть, черт возьми?

Ирине после ресторана совершенно не хотелось возиться с едой, но она побрела на кухню.

"Когда я успела их так распустить? - удивлялась она, нарезая огурцы и помидоры. - Неужели это сидело в них с рождения? Не правда, возразила она себе, - лет до десяти они были чудесными детьми. Наверное, у всех так, мои хоть учатся хорошо, а у других бывает гораздо хуже. Но с отцом мои дети никогда так себя не ведут. Это естественно, отец преуспевающий и обеспеченный человек. И потом, они его редко видят, а я вечно торчу перед глазами. Они привыкли ко мне, как к старому креслу"., Дети, привлеченные вкусными запахами, притащились на кухню, Наташка даже соизволила снять наушники. Они даже не спросили, почему она не ест и где вообще была, им это было неинтересно. Зазвонил телефон. Поскольку никто не двинулся с места, Ирина встала и пошла на звонок.

- Здравствуй, - послышался в трубке волнующий голос.