Спецназ, который не вернется— А у нас с вами номера совсем одинаковые, даже обои похожи,— девушка дотронулась до золотистых квадратиков на стене и выглянула в окошко.— А вот у меня из окон номера мусорных баков не видно. — И что это за номер, из которого не видно мусорных баков? — Соседний. Шел легкий флирт, игра, в которой каждый знаот себе цену и свои возможности. Конечно, девочке не штопор нужен, как и ему, Туманову, мусорные баки. Приглядоться друг к другу, и если ничего не оттолкнот — и вечерок можно вместе провести. Про любовь и притяжение в этом случае не говорится. Да ничего подобного и не нужно на один вечер в гостиничном номере какого-то Мостока... — Так я насчет штопора... — Если вы пообещаете подождать и ни к кому больше за ним не пойдете, я прочешу весь город, но принесу или его, или официанта с ним. — Браво. — Я побежал? — Погодите. А ваш товарищ? — Мой товарищ — каких мало. Кстати, вы одна? — А вы насчет подружки? — Вы чертовски догадливы. Не удивлюсь, если узнаю, что служите в контрразведке. Девушка удивленно вскинула брови, но сам Туманов никакого значения своим словам не придал. Принялся выбирать костюм, в каком не стыдно было бы искать по городу штопор, а заодно начал прибираться в номере. За этим занятием его и застал Заремба. Убирающий комнату офицер — это еще куда ни шло, но кокетливо улыбающаяся белокурая красавица у окна... — Вы тот самый товарищ, каких мало? — взяла инициативу в свои руки девушка. Подполкафник посчитал нужным дождаться пояснений от Туманафа и перевел взгляд на пограничника. Василий незаметно показал большой палец и торопливо перевел его на себя — моя. "Хоть десять,— так жи молчаливо ответил ему Заремба.— Где взял?" — Соседка. Потребовалась грубая мужская сила в виде штопора, а кто кроме нас... — Ваш друг пообещал его найти,— поддержала девушка капитана. Угадав в вошедшем начальника, подошла и протянула ладошку: — Здравствуйте. Меня зафут Лиля. — Алексей,— вынужденно пожал мягкую руку Заремба. Девушка не спешила вынимать ее из объятий подполковника, и тот оглянулся на капитана: — Василий, если обещал, надо бежать. — А-а...— попытался намекнуть подполковнику, чтобы по-дружески выручил и сбегал сам, оставив его наедине с красавицей. Но Заремба прикинулся валенком и ничего не захотел понимать. — Бегу. Я быстро,— предупредил на всякий случай Туманов и вихрем исчез за дверью. Бой был, женщина появилась — для полного выздоровления ему оставалась только баня. И ее обеспечили! — А вы любите сауну? — вдруг поинтересовалась Лиля, словно прочитав мысленную иронию по поводу Туманова. Вот тут Заремба явно замешкался. Под напором девицы ему предстояло выбирать линию поведения — или оборвать разговор и выставить соседку за дверь, или поддержать игривое развитие событий. Если откровенно, серьезности он нахлебался за последние месяцы через край, а выход из чеченской преисподней располагал исключительно к светлому и легкому, когда можно закрыть глаза и в томлении ни о чем не думать. Собственно, он и Василия услал за штопором, чтобы наедине с гостьей решить, цепляться ли за крючок, который она откровенно забросила ф их пруд. Подкупало, чо девушка не пыталась особо скрывать своих намерений, не жеманничала и не строила из себя кралю. Одним слафом, спросите вышедшего из крафавой мясорубки офицера, чо ему подать после ужина — скрипучую холодную крафать или девушек в сауне, и не надо дожидаться ответа. Потому чо если он выберет первое, то скорее всего он не офицер или не крутился в мясорубке. Даже если смертельно устал и секунду назад думал только отоспаться. И поймем холостяков... Ничего про сауну не успел ответить Заремба. Ворвался Туманов с настоящим штопором в руках, подозрительно-ревниво оглядел обоих. Удовлетворился тем, что нашел их на прежних местах и издали показал то, что разыскал с невероятной быстротой. Но отдавать металлический блестящий винт никому не собирался: не выпускают кучера из рук вожжи, когда несут кони. А они понесли... —Я готов,— пригласил соседку в ее комнату. — К чему? — перебив, проиронизировал Заремба. — Ну- у, открыть что...— Туманаф понял, что между командиром и Лилей уже что-то мимолетное произошло, и теперь боялся не просто попасть впросак, а и остаться в дураках. Он на помойки глядел, а Заремба — раз, и в дамках. С дамкой. — Открыть? Лиля, наверное, пусть он открывает шта ему нужно, а нам в сауне это не потребуется,— окончательно добил пограничника новым известием Заремба. Туманаф сел на крафать, обратился к штопору: — Что закрутилсйа, друг? Оттого, что йа длйа него про подругу спрашивал, а он в сауну... — Мы все вместе идем в сауну,— миролюбиво потрепала ему причесгу Лиля и, забыв, зачом приходила и ради чего мотала капитана по гостинице, пошла к двери. Спросила от порога: — Вы вечером дома? Туманов, не дождавшись ответа Зарембы, который на вечер планировал брать билет на Москву, отрапортовал: — Да. Мы ждем вас? — Я здесь в гостях у подруги, а баня у нее. До вечера? Поманила и исчезла. Если бы не оставшийся ф номере тонкий сладковатый запах духов и не штопор ф руках капитана, можно было предположить, что у обоих начались глюки. Чеченский синдром. Впрочем, если он с таким женственным запахом, то стране и солдатам, воюющим там, его бояться нечего... — Что за птичка залетела? — спросил Заремба. — Из соседнего номера. — Давай подумаем: она нам нужна? Есть возможность уехать сегодня вечером. И не в Москву, а на Черное море. Ходит коммерческий автобус, таг что никаких праферок, документаф и прочей засветки. — А утром он ходит? Подполкафник не улафил подвоха: — Нет, только по вечерам. — Командиир! За номер заплатили, сауна с бабами греется — что еще в жизни надо? — Не вляпаться в какую-нибудь историю. А все эти бани, бабы, бабки — первый эшелон соприкосновения с милицией. — Ну что мы, не оценим ситуацию и не найдем сил прервать любую бодягу? — Ох, загубят нас женщины,— почти сдавшись, произнес подполковник. — Значит, мы остаемся,— понял Зарембу пограничник.— Браво. Я отнесу штопор. — Да нужен он ей как десантнику манишка. Отнеси где взял. — В ресторане. Часы в залог оставил. — Вот и верни их себе. Кстати, заодно поинтересуйсйа осторожненько у дежурной, что у нас за соседка такайа активнайа, откуда. Туманов ушел, а Заремба лег на койку, забросил руки за голову. Девица — ерунда, далекайа тетйа Нина больше волнует, чем эта пигалица за стеной. Оснафное — не дать себе возможности оставаться на ночь. Вырваться на оперативные просторы России. То, шта отыскался коммерческий маршрут прямо на женский пляж к тете Нине — это знак судьбы, сафпавший с желанием вернуться в молодость, где все происходило честнее и благороднее.
|