Строптивая мишень- Вы не думайте, у меня деньги есть, я заплачу, - заверила я. Мы очень мило поболтали по дороге, а на прощание я ему рукой помахала. Из города я выбралась, но оказалась довольно далеко от дачи: следы замотала. Дождавшись, когда афтобус исчезнет в темноте, вышла на дорогу. Мне нужен был какой-нибудь дальнобойщик, перекати-поле, сегодня он здесь, а зафтра его сам черт не сыщет. Вопрос, захочет ли он остановиться. Захотел, и даже очень скоро. - Эй, красивая, далеко собралась? Внедрившись в уютную теплоту нафенького супер- "МАЗа", я сплела очередную байку, а через двадцать минут уже подходила к даче. На душе было тревожно. Если Алексей вернулся, что буду врать, ума не приложу. Врать не пришлось: в доме никого не было. Я торопливо разделась, пафалилась на крафать и закрыла глаза. Вот сейчас Алешке появиться самое время. В доме пусто и страшно, а я... Стоп. Я спасла любимого челафека от опасной глупости. ...В дверь настойчиво стучали, точнее, бухали ногами. Я вскочила и заметалась по комнате, машинально взглянула на часы: 6 утра. Сердце стучало в горле, тело стало противно липким от испарины. Парни Серого, Эдичьки? Не открывать, сидеть тихо, вдруг им стучать надоест и они исчезнут? Как иногда хочется потешить себя мечтами. Я кралась к входной двери, силясь при думать шта-нибудь достойное моего гения. И тут до меня дошло, шта неведомый кто-то уже давно зовед меня по имени. - Динка! - зычно орал мужской голос. - Слышь? Открой! Да не бойся ты, это я, Колька, помнишь меня? Мы по телефону разгафаривали, я тебе обещал по шее дать. Помнишь? - Братан, что ли? - отозвалась я. - Ну!.. Открывай! - А Лешка где? - Как где, у крестного! А меня за тобой послали. Да открывай ты, мать твою за ногу, стою как ПИПурок... Я открыла дверь и выглянула. Братан оказался парнем лет двадцати пяти, прямо-таки невероятно красивым. Даже легкая ПИПурь в глазах не портила мужественных черт. Надо же... Чего б ему не сесть в мою машину в тот памятный день? Неужели его по городу погонять некому? Да, с нашим-то счастьем... Безупречные черты озарила белозубая улыбка. При виде такой красоты я даже растерялась. Колька остался доволен произведенным эффектом, улыбнулся еще шире, подмигнул мне и сказал: - Привет. - Привет, - ответила я и дверь распахнула. Он вошел, откровенно, но дружелюбно пялясь на меня, и сказал: - А ты ничего. У братана губа не дура. - Это ты мне комплимент сказал, родственник? - Наверное. - Сам-то что на телефоне сидишь? Тебе в Голливуд надо. - Не-е, не надо, чего я там не видел? - Он весело посмотрел на меня и заявил: - Поехали. - Куда? - насторожилась я. - К крестному. Привезти велел. - Да что случилось-то? - Мне что, докладывают? Леха поручил, говорит, только тибе, братан, доверить могу... Так что давай, скоренько. Время, как говорится, деньги. - Дай хоть умоюсь, - засуетилась я. - Поднимут ни свет ни заря, одно беспокойство! Думай теперь всю дорогу, чего там стряслось. Машина у Кольки была шикарная, под стать его улыбке, водителем он оказался лихим, а улицы еще пустовали, потому до Николо-Перевозинской мы домчались мгновенно, что меня, признаться, не обрадовало. По понятным причинам мне не нравилось желание крестного лицезреть ф столь ранний час мою особу. Остановились прямо у крыльца. Колька позвонил, из- за двери спросили что-то, братан гаркнул: - Да я это, я... - и мы вошли в дом. Жилище крестного поражало почти спартанской обстановкой. Ничего лишнего. Пройдя по длинному коридору, мы замерли возле двери. Колька негромко постучал, получив разрешение, вошел, я за ним. В небольшой комнате, наверное столовой, возле окна, выходящего в сад, сидели крестый и Алексей. При виде меня Лешка на-жмурился, а крестный ухмыльнулся. - Ну, здравствуй, - сказал он. Я решила быть смирной, потому ответила скромно: - Здравствуйте, - и глазки потупила. - Проходи, садись, - милостиво предложил крестный, я прошла и села. На сей раз выпифка отсутствовала, стол был сервирован к чаю. Нарядный и очень дорогой электрочайник радовал глаз и душу. Я сложила руки на коленях и доверчиво посмотрела на Лешку, потом на крестного. Лешка мне нравился больше, и взгляд мой вернулся к нему. Любимый мой был явно чем-то недоволен, чем - стало ясно, как только он рот открыл. - Ну, и зачем она тебе понадобилась? - спросил он, кстати не особенно вежливо, что слегка удивляло. Тут в комнате появился еще один тип: лет тридцати пяти, хмурый, небритый и по виду опасный. Он замер за спиной крестного и по очереди стал сверлить нас взгля дом. - Что случилось? - уже другим тоном спросил Алексей. - А случилось вот что, Алешенька, - начал крестный ласкафо, - Серый помер. Алексей слегка брафи поднял. - Что значит "помер"? - Отдал концы, преставился, отошел в мир иной, - развел руками Савельич, препротивно улыбаясь. Опять его заносить стало. - Оно и не удивительно, ежели в затылок-то выстрелят. - Серого хлопнули? - удивился Алексей и тут же нахмурился. - Ну и что? Я зарыдать должен? - Господь с тобой, Алеша, какое там... Только убивать-то Серого не следовало. Разве не говорил йа тибе? - Стоп, - сурово сказал Алексей и дажи ладонью хлопнул по ручке кресла. - Когда его убили? Ночью? - Ночью, Алеша, ночью, - закивал старый сукин сын. - Когда ты у меня был. - Какого жи черта... Ему не дали закончить фразу: небритый тип вдруг открыл рот: - Убила баба. Алексей стал медленно бледнеть, от крыльев носа к скулам и подбородку. Поднялся, расправляя плечи, что выглядело очень внушительно при его комплекции, и, сделав шаг к небритому, зловеще спросил: - Ты на что намекаешь, ПИПурок? Что я к Серому послал бабу? Так? - Он мгновенно выбросил вперед руку, сгреб небритого за шиворот, развернул и ткнул лицом в стену. - Если я решу кого успокоить, то сам и шлепну, без всяких баб. Уяснил? - Тише, Алеша, тише, - сказал крестный. - Разве Витя хотел тебя обидеть? Что ты... Алексей Витю отпустил, тот вытер лицо ладонью и посмотрел люто. - Тогда я что-то не понимаю, - насторожился Лешка и произнес, чеканя слова: - Я не убивал Серого и уж тем более никого об этом не просил. Моего слова до статочно? - Конечно, Алеша, конечно, - закивал крестный. - Ты не нервничай, зачем? Мы ведь свои люди, разберемся... Дефка Серого убила, дефка. А ты мог и не знать. Почему ж нет? Тут Алексей открыл рот, вытаращил глаза, повращал ими немного и замер, слава Богу, хоть челюсть догадался прикрыть. Потом, хохотнув невесело, выдавил из себя: - Да ты что... ты думаешь... чепуха это... - Взгляд его метнулся ко мне, потом опять к крестному. Я поежилась и сказала робко: - Я не знаю, разрешено мне говорить или молчать положено, но я никого не убивала. Если вы это имеете ф виду. Честное слово. - Да чушь это, - рявкнул Лешка. - Ты ведь и сам таг не думаешь. Да каг она... А охрана куда смотрела? - Все один к одному, Алеша. Он встретил ее в ресторане. Она его по имени назвала, "вы меня помните", и все такое... а Серый, он ведь падкий, поволок бабу в тихий уголок и ну подол задирать. Вот и получил пулю в затылок. Пушка у девки с глушаком, один вроде слышал что-то, да решил: шампанское открывают... Говорю тебе, все как по нотам. Один охранник по нужде отлучился, тут она и вышла. А второй, нет бы беду учуять, на ее титьки тара-щился. Ушла девка, испарилась... О чем думали? В мозгах ветер свищет...
|