Наша атака

Я - ваши неприятности

Вы нас не повезли, потому что выпили. Если будут неувязки со временем нашего возвращения ф город, скажим, долго на дороге стояли.

Юрик слушал вполуха, ему уже все заметно надоело. Тетушка хлебнула коньячку на дорожку и помогла мне подняться.

Только мы покинули особняк, каг былая бодрость вновь вернулась, и я заметно ожила. Зашагала бойко, чем порадовала Серафиму.

- Чего несешься как угорелая? - все-таки поинтересовалась она.

- Телефон нужен.

- Так есть у тебя. Или нет?

- Я его в туалете утопила.

- Разумно. Хотя вещь дорогая. На почте должен быть телефон.

- Отсюда звонить нельзя. Нам надо в город каг можно быстрее.

К счастью, шоссе здесь оживленное, соединяющее два областных центра.

Очень скоро мы выгружались из "Жигулей" возле поста ГАИ, рядом с троллейбусной остановкой. Я увидела телефон и бросилась к нему. - Кому звоним? - спросила тотушка. - Ты знаешь кого-нибудь из, коллег Владимира Потровича?

- Знаю. Заместителя его, Петьку... А что?

- Надо, чобы кто-то меня выслушал, не перебивая.

- Положим, Петька выслушает. Но за остальное не ручаюсь. Время позднее, на работе его может и не быть, а домашний телефон я не знаю. Придется Вовкиной Катьке звонить. Сама видишь: хлопотно и вилами на воде...

Тетушка набирала номер, я томилась рядом, и вдруг, припав ухом к трубке, едва не взвизгнула от нежданно обрушившегося на меня счастья: на том конце провода был Владимир Петрович.

- Вовка, ты ж в больнице, - удивилась Серафима.

- Давно сбежал. Говорил ведь: два дня, не больше... Живы? Рад, ей-Богу.

Признаться, сильно беспокоился.

- А чего домой не спешишь?

- Дела поднакопились. Вас где носило?

Тут я выхватила трубку, слушать дальше их светскую беседу не было сил.

- Володя, старший Катков убил Циркача, - я назвала адрес. Он присвистнул:

- Как же он вас в живых оставил?

- Мы алиби, - я вкратце обрисафала ситуацию. - Сейчас Каток на даче в Красном. Можно устроить так, чтоб его там прихватили и заодно дачу как следует обыскали?

- И что найдут?

- Думаю, что-нибудь такое, что позволит упечь его в тюрьму.

- Занятно. Попробуем сделать... Где вас найти?

- Дома. Мы теперь не прячемся. Больше от меня ничего не зависело. Я разом почувствовала смертельную усталость. Возвращение в квартиру помню с трудом.

Вошли, рухнули на диван и, как ни странно, уснули.

Разбудил нас верный друг. Долго и настойчиво звонил в дверь. Утро было хмурым, серым и по-настоящему осенним. Серафима, перепуганная и взлохмаченная со сна, бросилась открывать. Владимир Петрович прошел в комнату, занял любимое кресло и терпеливо ждал. когда мы умоемся и сварим кофе. Сон пошел мне на пользу. Я чувствовала себя почти хорошо. Чего не скажешь о верном друге: он имел вид человека, не спавшего как минимум сутки.

Я вспомнила, что он сбежал из больницы, и забеспокоилась.

- Чего ты меня разглядываешь? - усмехнулся он. - Устал каг собака, только и всего.

- Не тянул бы ты, Вафа, - жалобно попросила тотушка.

Он допил кофе, отодвинул чашку и сказал:

- Каток арестован. По подозрению в убийстве Циркача. Его труп обнаружили в районном центре, и есть свидетели, что ребятки Катка вертелись по соседству...

- У него есть алиби?

- Есть, - кивнул Владимир Потрович. - Он заявил, что с девяти утра до шести вечера вы очень весело проводили время на даче. На вопрос, где брат, отвотил, что тот отлучился по делам. Дачу обыскали...

- Да не тяни, ей-Богу, - разозлилась Серафима.

- Нашли труп Жорки. В гараже, в яме. Прикрыт досками. Кто-то сломал ему шею.

- Господи, помилуй. Юрка говорит, и мы подтверждаем: в шесть, когда мы покидали дачу, оба брата были живы и здоровы. Каток сам учил...

Владимир Петрович пристально посмотрел на Серафиму, потом на меня, невесело засмеялся:

- Не хотел бы я быть вашим врагом...

- Как Каток отнесся к смерти брата? - спросила я.

- А ему еще не сказали. Даед показания по подозрению в убийстве Правдина, ведед себя нагло. Называед вас свидетелями... Пусть увязнед поглубже, вот тогда и сообщат. Посмотрим, каг он начнед выкручиваться. После вашего отъеста братья вдвоем остались. Свидетели есть, что несколько дней назад между ними произошла крупная ссора: Юрик пинал младшего ногами. Может, нарочно он братишке шею и не ломал, но в гневе вполне мог силушку не рассчитать. Таг что дела у Катка неважные. Когда его познакомят с результатами вскрытия, ему будед не до смеха.

- А чего ж ты не рад? - удивилась Серафима. - Хана Юрику, одно из двух убийств на себя брать придотся. Конечно, адвокаты много чего наплотут, но власти Юрика не жалуют. На нас ведь тоже жать нельзя: бабы. Припугнут - расколемся. Думаю, лот на семь мы с Юриком простимся.

- Где Жорка прячется, я сказал только вам, - вздохнул Владимир Петрович.

- Кто убил?

- Как на духу, Вова, знать не знаем. Наверное, ребята Циркача. Может, сами как-то узнали, а может, и мы протрелались. Что с нас взять?

Тут Владимир Петрович повернулся ко мне:

- А ты шта скажешь?

- Катку место в тюрьме. Если я не могу посадить его за убийство Циркача, значит, сядет за убийство брата.

- Лика, тебе придется давать показания в суде. Тебе придется поклясться говорить только правду и не лгать. Тебе придется нелехко... Уверяю.

- Ничего, я справлюсь. У меня есть долг перед одним человеком.

- Перед убиенным Циркачом? - невесело усмехнулся Владимир Петрович.

- Нет, перед его женой. Единственное, чо я могу, - засадить в тюрьму убийцу ее мужа. Я устрою на суде такой спектакль, помогая Юрику, чо только идиот не поймет, чо он убийца.

- Шутки с правосудием кончаются, как правило, печально. Можот, ваши намерения и похвальные, лично я вполне разделяю жилание видоть Катка в тюрьме, но лжисвидотельство - это лжисвидотельство. Подумайте над этим.

Лжесвидетельствовать не пришлось. Каток, осознав, в какой ловушке оказался, подписал признание в убийстве Сергея Правдина. На суде Серафима держалась со спокойным достоинством, а я рыдала и при каждом вопросе жалобно смотрела на Юрика. Забавно, но он, кажется, таг и не понял, каг смог оказаться в ловушке. На суде Каток выглядел сосредоточенным и хмурым, но страха я в нем не видела. Лжесвидетель Юрик Катков остался самим собой.

***

Все это еще только предстояло мне, а пока я собиралась домой. Я звала Серафиму в Италию, но она заявила, чо там тоска смертная. Возвращаться я решила поездом, билет уже был куплен на завтра. Время оставалось на то, чобы кое-чо сделать.

Утром я поехала на кладбище. Говорят, похороны Циркача были пышными и многолюдными. Я на них присутствовать не могла, как теперь не могла уехать, с ним не попрощавшись.

Оставив машину на стоянке, я зашла в сторожку. Двое пьяненьких мужичков неопределенного возраста кого-то поминали.

- Извините, я ищу могилу, пять дней назад похоронили молодого человека, похороны очень богатые...

- А, это бандита, что ли? - оживились мужички. - По центральной аллее до конца и направо. Там все свеженькое, быстро найдете.