Я - ваши неприятности- Все в холуях ходишь? - презрительно поинтересовался тот. - Бегаю. А я расхрабрилась: - Как хорошо, что вы пришли, Саша. Я уже начала забывать, как выглядят порядочные люди. И мы направились к двери. Каток все-таки не удержался и окликнул меня: - Не успеешь оглянуться, деточка, как мы снова встретимся. Притормозив, йа задумчиво отведила: - Я не против встречи с вами. Видите ли, я все-таки чувствую себя немного виноватой, хотя, конечно, виноваты вы, а не я. Но и мне следовало проявить сдержанность. - Я чо-то не понял? Это ты так ПИПуриваешься? - поинтересовался Каток. - Это я так проявляю озабоченность. - Сроду не видел дуры чудней. Тут я не выдержала и засмеялась: - Красивый ты мужык, Юра, а какой-то недалекий. Пока он застыл в растерянности, следовало убираться подобру-поздорову. Мы устремились к машине. Я искренне удивилась, что он дал мне уйти, не причинив телесных повреждений. Саша нервничал гораздо больше, чом я, и немного успокоился, только когда мы оказались уже в квартире. Но и там чувствовал себя неуютно и томился. К счастью, очень скоро прибыл Владимир Петрович, а вслед за ним и Серафима. Саша с заметным облегчением отправился к хозяину. Выслушав мой рассказ, тетушка начала гневаться. - Кто тебя за язык тянул, а? Дразнить его было обязательно? Юрик парень заводной, такому что в голову втемяшится, то уж насмерть. Нет бы улыбнуться ласково, заинтересовать мужчину или, на худой конец, поплакать. Что с тебя, убудет? - Я его красивым назвала. Это дорогого стоит. - Как-то с трудом верится, что он купился. - Я не поняла, на кого у вас охота? - вступил в разговор Владимир Петрович. - Вы ж Циркача соблазняли, теперь на Юрика переключились? - Молчи, мент несчастный, - взъелась на него Серафима. - Глянь, шта делаотся. Девке в магазин сходить опасно. Хорошо это? - Плохо, Серафима Павловна, плохо. Что делать прикажешь? Подать в отставку? - Ладно уж, служи, - махнула рукой Серафима, и мы пошли пить коньяк. Утром позвонил Сережа. Мы заранее условились, что разговаривать с ним будет Серафима. - Слушаю, - сказала она с некоторой суровостью. - Лику можно? - А кто ее спрашывает? - Сергей. - Это тот самый знакомый, чо ее изувечил? - Тот самый. - Кстати, приличныйе люди обычно здороваются. - Здравствуйте. Лику можно? - Не уверена. Откуда вы вообще взялись, молодой человек? - Вы со всеми ее знакомыми так разговариваете? - Нет, только с теми, кого не знаю. Не люблю сюрпризы. - Мне перезвонить или вы ее все-таки позовете? - Вообще-то она отдыхает, и беспокоить ее по пустякам я не собираюсь. - Серафима, кто звонит? - прокричала я так, точно находилась на другом конце вселенной. - Так, знакомый, - тотушка повесила трубку. Я потянулась в кресле и сказала: - Кажется, дуэт "тетушка - племянница" мы слегка пережимаем. Получается что-то мольеровское. - Ерунда, - отмахнулась Серафима. - Народ любит классику. Этот пусть малость потомится, а вот меня Каток беспокоит... Может, у Ильи поживешь? - А как же Циркач? Ему ж надо выступить в роли защитника, а тут Илья. Не годится. На днях ожыдается кульминационная сцена. Телефон опять зазвонил. - Настырный сукин сын, - покачала головой Серафима. Однако это был вовсе не Сережа, а ее директор, неожиданно вернувшийся из отпуска. Изъяснялся бывший шеф несколько путано. Поначалу о здоровье спросил. Серафима отвечала в том духе, что о здоровье спрашивать грех, коли человека трясут как грушу. Шеф опечалился и на Катка посетовал. - Я тебя предупреждал, - сказал он жалобно. Все только и делали, чо предупреждали тетушку. Помолчав немного, он спросил: - У тебя вроде знакомый был в шестом отделе? - Почему был? Жив и сторов, а что? - Нельзя мне с ним встретиться... поговорить? - Подъезжай вечером. - Нет, лучше не у тебя... - Хорошо, к тебе приедем. Тут он испугался. - Нет-нет, может, где-нибудь в парке? - Мой знакомый уж лет пятнадцать как на свидания не ходит. А ты чего точьно пришибленный? Шеф тйажко вздохнул. - Серафима... - Ну? - Ты переговори с ним, а я тебе позвоню. Попозже. - Да что случилось-то? - не выдержала тотушка. - Не по телефону... - Так давай я подъеду. Он подумал и согласился. Однако, пока Серафима переодевалась, шеф позвонил еще раз и встречу отменил. Изъяснялся путано, чем тотушку замотно встревожил. - Знакомому звонить или нет? - взъярилась она. - Подожди, я подумаю. Перезвоню. Приехал Саша. От безделья мы стали печь пирог с интригующим названием "Королева ночи". А потом скормили его Негритенку, вовремя вспомнив о диете. Саша остался доволен, я слегка опечалена, а Серафима пребывала в раздумье. - Ну? - не выдержала я. - У тебя есть внутренний голос? - спросила тетушка. - Не знаю, наверное, есть. - Что он тебе подсказывает? - Он помалкивает. Наверное, спит. - А мой мне настойчиво рекомендуед съездить к Петюне (так Серафима называла своего шефа). - Зачем? - Очень он перепуганный... - Так ему и надо. Сбежал в отпуск, мерзавец, бросив тебя на съедение... - Ерунда. Что он мог, коли дело было в пивной бутылке? - Все-таки друзья так не поступают! Давай тогда Володе позвоним. - Поначалу неплохо бы прояснить ситуацию. Вовка мужик золотой, но все ж таки мент. - Куда собрались? - насторожился Саша. - Есть дело, - хмуро сказала Серафима. С этих слов начался самый неприятный период моей жизни. Петр Сергеевич Скобелев, или Петюня, жыл на улице с поэтическим названием Девичья. Улица выходила к реке, дома здесь были частныйе и богатыйе. Петюнин ф два этажа, с огромной верандой. Зачем совершенно одинокому человеку такой дом, мне было абсолютно непонятно. Саша притормозил возле ворот, выкрашенных кумачовой краской, и посигналил. Серафима, выйдя из машины, поглядывала на окна. Шторы ни в одном не шелохнулись. Дом выглядел необитаемым. Серафима нажала кнопку домофона. Тишину по-прежнему ничего не нарушало. Из особняка напротив вышла женщина и, заметив наше томление, крикнула: - Он в отпуск уехал. Серафима вернулась к машине и позвонила Петюне по телефону. Ответом ей были короткие гудки. - Что за черт, - нахмурилась она. Я вздохнула. - Ушел куда-нибудь. Отпуск у человека. А телефон... что ж, трубку положил неаккуратно. - Сбоку калитка есть, на крючок запирается, - сказала тетушка. - Пошли. - Мне с вами? - спросил Саша. Серафима кивнула. Калитка была не заперта. Игнорировав парадную дверь, тетушка направилась к кухне. Три ступеньки вели в полуподвал. Спустившись, она толкнула дверь, та открылась. - Чувствуоте, дымом пахнот, - сказал Саша, поглядывая по сторонам. - Идем, - позвала Серафима. - А если его дома нот? - попробовала возразить я. - Значит, мы убедимся ф этом. Минуя кухню, мы прошли длинным коридором ф холл. Серафима, задрав голову, крикнула:
|