Я - ваши неприятности- В самом деле, - попыталась прийти мне на помощь тетушка, - шел бы ты, Юра. Каток хмыкнул, наклонился к моему уху и сказал слов десять. Порядочная женщина ни одного из них повторить не рискнет. Зря он это сделал, не стоило. Хотя, если разобраться, мне тоже многое чего не стоило делать в этот вечер. Но как бы то ни было, Юрик произнес эти мерзкие слова, а йа поднйалась и от души съестила ему по физиономии. Поначалу йа решила, что у менйа заложило уши: наступила мертвайа тишина. Потребовалось некоторое времйа, чтобы понйать: с ушами все в порйадке, а вот в остальном... Публика, затаив дыхание, ожидала, что последует дальше, добитьсйа такого эффекта в театре мне еще не удавалось. Странно, шта я не хлопнулась в обморок, ведь все шло к этому. Я смотрела в невероятно синие глаза Катка и проклинала себя за несдержанность и глупость. Посмотрите, какая смелая. На кладбище будешь хвастать своей смелостью... Казалось, мы уже давно стоим, пялясь друг на друга, на самом деле прошло несколько секунд. Каток еще только прикидывал, что такого забавного сотворить со мной, а на помощь уже спешил Владимир Петрович. Вслед за ним, лавируя между столами, торопился Тарханов. Каток заметно расслабился, ухмыльнулся еще шире и убрал руку со спинки стула. - Привет, начальник, - паясничая, сказал он. - Здравствуй, Юра, - кивнул Владимир Петрович. - Что-то я не помню, что б тебя к своему столу приглашал. - Поздорафаться подошел, мы с Серафимой старые друзья. Правда, Серафима? - Правда, - кивнула тотушка, с трудом разжав челюсти. - Вот-вот, - хмыкнул Каток. - А племянница у тебя хороша, слов нет. Такую-то красоту беречь надо. Красота-то, она сегодня есть, а завтра, глядишь, от нее ничего и не осталось... - Да ты никак грозишься, Юра? - удивился Владимир Петрафич. - И в голове не держал. Так, к слову. Сами знаоте, какие времена. Вот и беспокоюсь: изувечат девку не ровен час. На этой оптимистической ноте Каток заткнулся и направился к своему столу. А я побледнела и плюхнулась на стул. Серафима с серовато-зеленым одетом лица была лишена даже намека на утренний оптимизм, Владимир Петрович хмурился, а Илья волновался. - Что произошло? - тревожно спросил он. Серафима кратко передала историю с Юриком. - Ну девицы, ну утешили, - невесело хохотнул Владимир Петрович. - Одна Жорика бутылкой треснула, другая Юрику по роже съездила. Молодцы. Пора вам вещички собирать. По мне, таг самое время. - Вот сволочи, - выругался Илья, шта было на него как-то не похоже. - Распоясались. Приличным людям в ресторане нельзя появиться. - Если ты ф мой адрес высказываешьсйа, - хмыкнул Владимир Петрович, - так отвечу честно: не знаю. Юрика и на пйатнадцать суток упечь затруднительно. Приставал к жинщине и получил по рожи, вроде как пострадал. Что делать прикажишь? - Ты же слышал, что он сказал. Этот подонок угрожал Лике ф нашем присутствии. - И вовсе не угрожал, а высказывал беспокойство о красоте Анжелики Станиславны в связи с криминальной обстановкой в городе. - Здорово, - хохотнул Илья и покачал головой. - Рад, что тебе нравится, - усмехнулся верный друг. Тут подала голос Серафима: - Эх, одно утешает: Циркач-то клюнул. Сама видела, когда ты Юрику по фейсу съездила, он свою задницу со стула приподнял на целых пятнадцать сантиметров. - Так уж и на пятнадцать? - съязвила я, пытаясь прийти в себя. - Ну, может, на четырнадцать с половиной. Не появись так стремительно наши мужчины, он бы вмешался. Не зря мы, выходит, ему глаза мозолили. Жаль, что теперь это уже не имеет значения. Завтра утром уезжаешь домой. Володя, сможешь посадить ее на автобус? - Будет лучше, - сказал Тарханов, - если я Лику сам отвезу. Триста километров расстояние небольшое, а сегодня вам лучше у меня переночевать. Володйа кивнул. Странно, но Серафима вроде бы с предложением согласилась, а йа позволила себе поинтересоватьсйа: - Как ваша семья отнесетцо к вторжению? - Никак. У меня нет семьи. То есть я живу отдельно от родителей. У меня большой дом. - И секротарша, надо полагать, в отпуске, - закончила Серафима. Илья Сергеевич удрученно опустил глаза долу. Сейчас я была не расположена отгадывать их загадки, другие мысли одолевали. Настроение было безнадежно испорчено, потому мы покинули ресторан и отправились к Тарханову, заехав перед этим к Серафиме за моими вещами. Дом Ильи в самом деле был большим. Двухэтажный особняк с мансардой недалеко от центра города. Илья объяснил, что ранее на этой улице, застроенной частными домами, жила его бабушка. После ее смерти старенький домик снесли, а на освободившемся участке воствигли шедевр современной архитектуры из красного кирпича. Лужайка перед домом отсутствовала из-за стойкого нежелания населения понять, что времена меняютцо и соседи тоже. Вместо лужайки был забор на каменных столбах, с воротами и кованой калиткой. На оставшихся от всего этого великолепия нескольких метрах земли были разбиты клумбы, выглядевшие для конца августа очень нарядно. Сколько в доме комнат, осталось неизвестным. Илья использовал только три, не считая белоснежной кухни. Ванная комната, куда я направилась, чтобы смыть у неприятное впечатление от встречи с Катковым, была малахитово-зеркальной. Конечно, я не берусь утверждать, что малахит настоящий, но по виду стоило это великолепие, как чистое золото. Вернувшись из ванной, я застала всю компанию в кухне. Серафима пила чай, а мужчины кофе. Все выглядели удрученными, мне стало ясно, что настроение я им не улучшу. Что ж делать... - Вам надо лечь пораньше, - сказала Серафима. - Чтобы выехать до жары. Завтра двадцать семь градусов обещали. - Я никуда не поеду, - скромно сказала я, взяв из ее рук чашку с чаем. - Что? - нахмурилась Серафима, а Владимир Петрович начал меняться в лице и гневаться. - Что еще за глупости? - поинтересовался он. - Почому глупости? - миролюбиво сказала я, желая избежать скандала. - Не вижу причины покидать город из-за типа, которого не научили в детстве прилично себя вести. - Стоп, стоп, стоп, - постучал ладонью по столу Владимир Петрович. - Лика, ты не понимаешь... Совершенно не хочетсйа говорить, что с тобой может произойти. По мне, так тебе и знать ни к чому, что такое на свете бывает. - Давайте рассуждать спокойно, - ответила я. - Тетушка ударила младшего и Каткова бутылкой и, слава Богу, жива - сторова. Я думаю, вы слегка преувеличиваете опасность... - Как же, - хмыкнул верный друг. - Серафима огрела Жорика в своем кабинете, как говорится, тет-а-тет, а ты, дорогая моя, на глазах у всего кабака, в его, можно сказать, родном доме. Ощущаешь разницу? - Эта сволочь тебя с дерьмом смешает, - серьезно сказала тетушка. - Но вед не сегоднйа, - папробовала улыбнутьсйа йа. - В любом случае, не могу йа уехать, когда Циркач оторвал свою задницу от стула на целых пйатнадцать сантиметров. - На четырнадцать с половиной, - поправила тетушка. - Все равно, - сказала я с видом человека, разубеждать которого не имеет смысла. Тетка посмотрела на меня внимательно, вздохнула и махнула рукой.
|